Читать «Василий Блюхер. Книга 1» онлайн - страница 50

— Вон! — не унимался Остерман. — Вызвать полицию!

— Не кричите, вас ведь не режут. Работу я себе найду, а вот вас не забуду. Придет праздник на нашу улицу, вспомните слова солдата, да поздно будет.

Василий повернулся, словно ему скомандовали: «Кругом арш!» — и вышел твердым шагом на улицу.

«Так, — сказал он самому себе, — и с Казанью покончено. Поехать, что ли, в Нижний или в Самару? В Самаре, говорят, большой Трубочный завод, рабочих тысяч сорок, а то и пятьдесят. А долго я буду колесить по России? Питер, Москва, Казань, Самара… Какой путешественник выискался!»

На завод Василий не вернулся, а пошел домой и рассказал обо всем Нагорному.

— Сожалею, что так печально закончилось, — признался Нагорный, — а угроза Остермана абсолютно никакого значения не имеет. Вот я для полиции личность не новая, а к тебе они придраться не могут.

Вечером пришел Кривочуб. Посоветовавшись втроем, они пришли к решению, что всему заводу бастовать нет смысла.

— Нас мало, — доказывал Анисим, — забастовка ста человек не даст эффекта. Было бы пятьсот — другой разговор. Я за то, чтобы Василий поехал в Самару. Дойдет до пристани, сядет на пароход — и вниз по Волге. Денег-то тебе хватит? — обратился он к Василию.

— Завтра получка, обойдусь.

На другой день Василий попрощался с Нагорным и Кривочубом. Долго думал, идти ли в госпиталь проститься с Клавдией, и уж было собрался, но, когда вышел на улицу, передумал. Бросив взгляд на домик, в котором жила Клавдия, он зашагал к пристани.

Пароход «Советник» готовился к отходу. Василий успел купить билет и прошел по мостику на палубу. Приметив на корме простой народ, он направился туда. Команда хлопотала, готовясь к отвалу. Из камбуза доносился запах щей. Найдя для себя местечко, Василий положил на деревянный настил шинель, прилег и задумался. Ехал он в незнакомый город, не зная, что его ждет. Нагорный рассказывал, что Самара лет двадцать назад была вдвое меньше Казани, а сейчас понаехало много народу из уездных городишек и деревень, и населения теперь не меньше двухсот тысяч. На одном Трубочном заводе в сто пятьдесят раз больше рабочих, чем в гранатной мастерской Остермана. Хоть десять лет проработай, и то всех не узнаешь.

Пароход прокричал хриплым гудком и отошел от пристани.

Василий оторвался от своих мыслей и осмотрелся. Неподалеку от него сидели на мешках полуобнаженные татары, изнемогая от жажды. Он знал их по Казани: добродушные и тихие, они не пили водки, не любили драк и робели, когда муэдзин звал их с минарета к вечерней молитве. Жена какого-то матроса, заткнув подол юбки за пояс, полоскала в корыте белье команды. На тумбе сидел в потертом зипуне, мятом картузе и в новых лаптях мужчина лет тридцати пяти. На загоревшем от солнца лице пробивалась рыжая щетина, и Василий сразу дал ему кличку Рыжик.

Когда пароход вышел на середину реки, Рыжик извлек из мешка балалайку и, ловко перебирая пальцами, заиграл вальс. Отовсюду сбежались любопытные слушатели. Свыше получаса он забавлял слушателей, потом пискливым голоском крикнул:

— Дай вам бог, господа, доброго здоровья, а мне тоже не умирать, — и протянул свой помятый картуз. Со всех сторон посыпались медяки.