Читать «Василий Блюхер. Книга 1» онлайн - страница 144

— Можете меня судить, но как не верил Яковлеву, так не верю и Страхову.

Надежде Илларионовне просто повезло. Где было ей знать, что этот человек, любивший власть над людьми, пришел к выводу, что дутовцы рано или поздно повесят всех большевиков на телеграфных столбах и его своевременный переход на сторону белоказаков, как и бегство Яковлева, может принести ему выгоду. Глядя на беспорядок в комнатах, он с поддельным сожалением сокрушался, обещая разыскать и наказать виновников, но не спешил уходить. Очутившись лицом к лицу с Надеждой Илларионовной, он обхватил ее сильными руками.

Как ни старался Блюхер забыть человека со светлой бородой и в засаленном френче, которого он приказал расстрелять, но ему это не удавалось. Если этот образ на минуту все же заволакивался дымкой, то еще рельефнее возникал другой Ковалев. Тот был в студенческой куртке с золотыми наплечниками, живой, энергичный. Глаза умные, глянут — все высмотрят. «Мне хоть шестнадцать было, а я его понимал, тянулся к нему, завидовал знаниям, уму». Блюхер не мог и не хотел примириться с мыслью, что человек в студенческой куртке и человек в засаленном френче одно и то же лицо, ибо молодой Ковалев сыграл в его жизни хорошую роль, рано толкнул на революционный путь, а этот Ковалев — враг и убийца Елькина. Казалось бы, это самоубеждение должно было успокоить Блюхера и восстановить его душевное равновесие, но из глубины сознания зримо возникал и выделялся, как жирное пятно на воде, образ Ковалева с бородой, заслоняя студента Ковалева.

Блюхер был недоволен собой, его раздражало ненужное малодушие, назойливые мысли, от которых он не мог так просто избавиться, и только возвратившийся Балодис заставил его прийти в себя.

— Три сбоку, и ваших нет, — с грубой похвальбой сказал Янис, потирая руки, словно стряхивая с них хлебные крошки. — Даже не пискнул.

Блюхер пропустил мимо ушей слова Балодиса. Если бы они относились к незнакомому человеку, он сам расспросил бы, как Балодис выполнил его, Блюхера, приказ, но именно о Ковалеве ему неприятно было слушать. «Боюсь сознаться, — думал он, уличая самого себя, — что во мне зашевелились какие-то нелепые мысли и они могут поползти, как черные тараканы из щелей». Он отчетливо вспомнил и даже услышал, — да, да, услышал сквозь гул времени, — как тараканы копошились на кухне за сундуком, на котором он спал в доме купца Воронина, их возню до рассвета и причитания Луши: «Свят, свят, не вскочи на шею». Но совершенно неожиданно он приобрел ту твердость, которая шагала рядом с ним с того дня, когда его посадили в одиночную камеру Бутырской тюрьмы.

— Позови-ка Каширина! — приказал он решительным тоном.

Николаю Дмитриевичу Блюхер понравился с первой минуты их встречи. Именно в отряде Блюхера он убедился в своей правоте и написал брату, советуя последовать его примеру и привести свой отряд. «Здесь каждый знает, за что он воюет с Дутовым, — писал он Ивану, — здесь коммуниста крепко уважают, с него берут пример рядовые казаки». Иван ответил, что «всему придет свое время, но сейчас еще рано идти на поклон к Блюхеру». Каширин прочитал ответ брата Блюхеру, но тот не рассердился, а с простодушной усмешкой заметил: «Созреет яблочко, само к ногам упадет». Николаю Дмитриевичу нравилась в Блюхере решительность, с которой он бросался в бою на врага, а в спорах — на противника.