Читать «Варшава, Элохим!» онлайн - страница 84

Среди немцев выделялся мужчина без кителя, в сапогах и серой пилотке: белая майка со следами пота на спине и груди, жиденькие усы и зализанные волосы; каждое напористое движение этого тела, каждый взмах руки выдавали начальственную вольготность. Подле мужчины стоял настоящий щеголь – краснощекий осанистый красавец штурмшарфюрер, который держал на поводке огромного, величиной с теленка, бастарда черно-белого окраса с явными признаками сенбернара. Пес громогласно лаял на всех прибывших, но не делал при этом ни шага, поглядывал на красавца унтер-офицера, ожидая команды. Судя по тому, как себя держал усатый мужчина в белой майке, вероятнее всего, врач по профессии, – Гольдшмит моментально определил это опытным глазом, – комендантом лагеря был именно он. Как ни странно, одновременно с начальственной самоуверенностью позы в нем чувствовалась какая-та маниакальная напряженность, он как будто торопился доказать окружающим справедливость своего верховенства; нервный комендант с блестящими от воска волосами делал очень резкие движения, постоянно орал на травников и унтер-офицеров, дирижировал руками; штурмшарфюрер держал себя гораздо спокойнее, он молча курил и презрительно косился вокруг себя, собака послушно сидела рядом, дожидаясь команды. Выразительность лица щеголя и правильность его черт бросались в глаза – настоящий Аполлон, точеный и грациозный, одет с иголочки, в отглаженных серых галифе и приталенном мундире. Януш обратил внимание на ту изящность, с какой старший унтер-офицер держал сигарету, зажав ее между двумя длинными пальцами, обтянутыми перчатками из оленьей кожи, несмотря на сильную жару: все эти мелочи стали неожиданностью для доктора, он ожидал увидеть в Треблинке настоящих чудовищ, недолюдей с двумя головами и щупальцами, но перед ним стояли утянутый серым мундиром мужчина с актерской внешностью и врач бюргерского вида, совершенно неприметного и прозаического, Гольдшмит с большей легкостью мог представить его за операционным столом, у кафедры или в кругу семьи, примерно сложившего ладони в затрапезной молитве, чем в роли коменданта лагеря уничтожения, однако нервная ожесточенность немецкого врача все же выдавала его скрытую сущность, точно так, как ту же самую сущность выдавало в унтер-офицере его циничное спокойствие: оба немца отличались друг от друга ровно настолько, насколько отличаются два снаряда одного калибра, один из которых зажигательный, а второй – фугасный. Окруженные благоговейным почтением окружающих, эти двое походили на каких-то языческих божков, на двух чертей-смотрителей, близнецов Асмодеев.