Читать «Варшава, Элохим!» онлайн - страница 46

На звук выстрела во двор вышла Стелла, ласково положила руку на плечо Гольдшмиту:

– Что там случилось, пан доктор, вы не знаете?

– Случилось это еще в начале времен, а закончится… Вэй зе мир, да никогда это не закончится…

Прислушавшись к улице, Стелла убедилась, что опасность миновала, и несколько успокоилась.

– Как ты выдержал этот месяц?

Гольдшмит смущался, когда Стелла говорила ему «ты»: в эти минуты чувствовал себя виноватым. Давно знал, как сильно она любит его, но неизменно от нее отгораживался, словно ширмой. Внимательно заглянув в карие глаза женщины, погладил пальцами ее кисть, крепко сжал:

– Я не покончил с собой только потому, что у меня есть дети… Другие, сидевшие вместе со мной, потому, что не хотят лишать себя возможности увидеть смерть Гитлера и крах Германии… Сейчас многие отказывают себе в такой роскоши, как самоубийство, лишь в силу этого своего «потому что», которое у каждого свое…

Стелла опустила лицо в его волосы и заплакала, обняв за шею. Януш совсем смутился:

– Не нужно, милая, не плачь… я снова с вами… А знаешь, чего я себе никак не могу простить?

– Чего? – посмотрела на доктора красными глазами.

– Когда начался весь этот кошмар, поймал себя на мысли, что уже много лет не ел мороженого с шампанским и вафлями… и еще шоколад в бумажной обертке… Какой же я дурак, что отказывал себе даже в таких мелочах… Моя бабушка готовила восхитительный штрудель, если бы ты его только попробовала! Свежеиспеченный, с прохладным молоком, яблоки обжигают язык… О-о-о, наверное, это самое вкусное, что я когда-либо ел…

Стелла отерла глаза и улыбнулась:

– Наверстаешь, скоро все это закончится, я уверена… Бог не допустит, чтобы этот кошмар затянулся…

Януш поцеловал ее руки и встал с качелей. Женщина пристально смотрела на его заросшее лицо, поцарапанные очки, кровоподтеки на шее и выскочившие фурункулы. Ей хотелось целовать его почерневшие от грязи пальцы, прижимать к себе тело в растянутом синем свитере, который доктор неизменно носил под пиджаком. Гольдшмит и дети были единственным сокровищем ее жизни. Тридцать лет назад, едва познакомившись с доктором, Стелла начала мечтать о браке с ним, но постепенно убедилась, что Януш, словно отшельник, отрекся ради своих сирот от всего, в том числе от личного счастья. Доктор хотел принадлежать только детям и никому больше. Впрочем, женщина смирилась с ролью заместителя директора приюта – многодетной матери без мужа. Она даже объявила всем, что теперь она пани, поскольку не пристало женщине с таким количеством детей быть панной, и с тех пор все звали ее так, словно она была замужем.

Женщина тяжело вздохнула:

– Пойдемте, пан доктор, вам нужно помыться. Я поставила воду греться.

– Хорошо, только сначала вынесу ночные горшки.

– Не нужно, десять горшков – это слишком долго, вы устали… Я их заберу сама, вам нужно выспаться…

– Пани Стелла, вы даже представить себе не можете, как я соскучился по своим горшкам! – Доктор широко улыбнулся.