Читать «Варшава, Элохим!» онлайн - страница 108

Может быть, именно из-за сложности вызываемого девушкой чувства и происходивших в нем перемен Отто так пугало накатывающее на него временами острое животное влечение, дающее о себе знать режущим, рваным толчком, когда он смотрел на тело девушки или бегло прикасался к ее теплой спине, рукам, животу. Ему казалось, что в физической страсти, которую он испытывал со многими другими женщинами, есть что-то чужеродное и низкое, что она может осквернить целомудренность его первой любви. Эва не могла понять странного поведения Отто. Ей, женщине, для полнокровности любви были необходимы сильные чувственные ощущения, она нуждалась в сладкой муке телесного соприкосновения с любимым человеком. Отто, однако, избегал даже самых невинных касаний, пытаясь сберечь непривычную ему детскость отношения к любимой. Это злило Эву и ставило в тупик.

Через несколько месяцев после побега Эвы Отто как-то вернулся домой в неурочное время и застал девушку за купанием. Она стояла на одной ноге в большом алюминиевом тазу, держа на весу вторую, укутанную толстым слоем бинтов. Неловкими движениями зажившей руки она влажной губкой смывала с себя пену, придерживаясь ладонью за стену. Отто отвел глаза от ее белых бедер, от груди, от тонкой ложбинки посередине спины и ямочек над ягодицами. Огромные фиолетово-черные шрамы и длинные рубцы от плетей нисколько не уродовали это тело в его глазах.

Эва прикрыла грудь, заволновалась и, не удержав равновесия, повалилась на пол, опрокинув таз с мыльной водой, которая разлилась по деревянному полу. Отто кинулся помогать, укутал обнаженное тело большим полотенцем, взял на руки, перенес на кровать. Он нежно поцеловал сморщенные от горячей воды пальцы, а потом сжал ее руку. После изнасилования в гестапо девушке долгое время казалось, что она больше никогда не захочет близости ни с одним мужчиной, однако, когда ее обнаженное тело, укрытое полотенцем, оказалось в руках Отто, она особенно остро ощутила, что хочет принадлежать ему, покориться и уступить натиску, которого все не было… Отто почувствовал ее желание и смутился еще сильнее.

Архитектор оглядел комнату, где притаились бойцы его группы. Эва сидела у стены с санитарной сумкой, сдвинув на шею черный платок. Улыбалась возлюбленному одними только глазами, смотрела с ласковым укором. Война раздражала Эву, мешала жить и любить, но девушка понимала: противостояние необходимо, чтобы все эти ужасы поскорее закончились. Хаим сосредоточенно следил за улицей и щелкал суставами пальцев. Его голову украшала красная шерстяная повязка. У Марека подрагивало правое веко, такое случалось с ним, когда он не мог совладать с волнением. Он залез на железную койку и поджал под себя ноги, прислушиваясь к звукам на лестнице. Яцек стоял на лестничной площадке и нервно поглядывал вниз, поглаживая ладонью рукоять массивного ножа. Кто-то из бойцов читал книгу, другие просто устроились на полу с закрытыми глазами. В воздухе пульсировало болезненное ожидание. Несмотря на зимний холод, ощутимый в нетопленых квартирах гетто, сейчас всем было жарко.