Читать «Варшава, Элохим!» онлайн - страница 104
Артемий Леонтьев
Для Эвы Новак сопротивление организовало побег: офицер
Отто и Марек вступили в ряды боевой группы «Дрор». В качестве проверки они получили задание ликвидировать Изяслава Хейфеца, одного из разоблаченных осведомителей гестапо. Отто ждал его в прихожей взломанной квартиры, сидел в темноте на низком табурете, закинув ногу на ногу и уставившись на пару вычищенных хромовых сапог, – со времени оккупации длинные офицерские сапоги стали популярны среди тех евреев, кто пытался подчеркнуть свое особое положение и близость с немецкими властями. Марек тем временем обыскивал стол Хейфеца, в котором нашел копию отправленного в гестапо отчета, а также четырнадцать тысяч злотых, – на эти деньги можно было достать через черный рынок пистолет с патронами и две гранаты.
Талантливому скрипачу постоянно не хватало хорошей музыки, во время войны потребность в ней возросла особенно сильно, она стала болезненной жаждой; вот и сейчас, обыскивая стол, Марек вспоминал несколько своих любимых аллегро у Вивальди и мысленно отрабатывал их игру. Когда Отто привел брата знакомить с Хаимом, тот с недоверием покосился на костлявого Марека: профессия младшего Айзенштата не внушала оптимизма представителю боевой организации. Но, всмотревшись в сощуренные, хищные глаза, Хаим почувствовал в музыканте силу, это расположило его. Обоим Айзенштатам претила любая политическая ориентированность, не говоря уже о социалистических убеждениях членов группы «Дрор»: оба считали коммунизм не меньшим злом, чем нацизм, однако это беспокоило братьев лишь между прочим, они сошлись во мнении, что коммунизма необходимо опасаться в будущем, а от фашизма – спасаться здесь и сейчас.
Сгорбившись, прижавшись плечом к стене, Отто думал о том, что ему впервые предстоит убить человека. Тяжесть револьвера с тремя патронами напоминала о себе, оттягивала брюки, но архитектор уже решил: застрелить Изяслава – слишком просто. Ему как мужчине был необходим полноценный урок, более ощутимая инициация через грех человекоубийства, да и каждый боеприпас – настоящая драгоценность. Он предпочел приберечь лишний патрон для немецкого солдата.