Читать «Варенька Олесова» онлайн - страница 38

Ипполит Сергеевич слушал её бред и думал; «В ней есть всё, кроме того, чему необходимо следовало бы быть…»

Её речи вызвали бледность на её лице, испуг был в глазах у неё.

Но её бред исчез вдруг, когда до них донёсся громкий смех, звучавший где-то близко.

– Слышите? Это Маша, – вот мы и пришли!

И, ускорив шаги, крикнула:

– Маша, ау!

Вышли на берег реки; он полого спускался к воде, по откосу его были капризно разбросаны весёлые группы берёз и осин. На противоположном берегу стояли у самой воды высокие, молчаливые сосны, наполняя воздух густым, смолистым запахом. Там всё было хмуро, неподвижно и пропитано суровой важностью, а здесь – грациозные берёзы качали гибкими ветвями, нервно дрожала серебристая листва осины, калинник и орешник стоял пышными купами, отражаясь в воде; там желтел песок, усеянный рыжеватой хвоей; здесь под ногами зеленела отава, чуть пробивавшаяся среди срезанных стеблей; от разбросанных, между деревьев, копен пахло свежим сеном. Река, спокойная и холодная, отражала, как зеркало, два берега, не похожие друг на друга.

В тени группы берёз был разостлан яркий ковёр, на нём стоял самовар, испуская струйки пара и голубой дым, а около него, присев на корточки, возилась Маша с чайником в руке. Лицо у неё было красное, счастливое, волосы на голове мокрые.

– Ты купалась? – спрашивала у неё Варенька. – А где Григорий?

– Тоже купаться поехал. Скоро уж вернётся.

– Да мне его не нужно. Я хочу есть, пить и… есть и пить! Вот как! А вы, Ипполит Сергеевич?

– Не откажусь!

– Маша, живо!

– Что сначала прикажете? Цыплят, паштет…

– Всё сразу давай и можешь исчезнуть! Может быть, тебя ждёт кто-нибудь?

– Ровно бы некому, – тихонько засмеялась Маша, благодарными глазами взглядывая на неё…

– Ну, ладно, притворяйся!

«Как это у неё просто всё выходит», – думал Ипполит Сергеевич, принимаясь за цыплят.

А Варенька со смехом вышучивала смущение Маши, стоявшей пред нею потупив глаза и с улыбкой счастья на лице.

– Погоди, он тебя заберёт в руки! – грозила она.

– Ка-ак же! Так я ему и дамся!.. Я, знаете, я его… – и она, закрыв лицо передником, закачалась на ногах в приступе неудержимого смеха. – Дорогой в воду ссунула!

– Ну? Молодец! А как же он?

– Плыл за лодкой… и… и всё упрашивал, чтоб я его впустила… а я ему… верёвку бросила с кормы!

Заразительный смех двух женщин принудил и Полканова расхохотаться. Он смеялся не потому, что представлял себе Григория, плывущим за лодкой, а потому, что хорошо ему было.

Чувство свободы от самого себя наполняло его, и порой он точно откуда-то издали удивлялся себе, замечая, что никогда раньше он не был так просто весел, как в этот момент. Потом Маша исчезла, и они снова остались вдвоём.

Варенька полулежала на ковре и пила чай, а Ипполит Сергеевич смотрел на неё как бы сквозь дымку дрёмы. Вокруг них было тихо, лишь самовар пел задумчивую мелодию, да порой что-то шуршало в траве.

– Вы что молчаливый такой? – спросила Варенька, заботливо глядя на него. – Вам, может быть, скучно?