Читать «Варенька Олесова» онлайн - страница 32

– Серьёзно, Ипполит Сергеевич, – он знает все русские законы…

– В самом деле, Григорий? – поинтересовался Ипполит Сергеевич.

– Это они шутят, – где же! Все-то их, Варвара Васильевна, никто не знает.

– А тот, кто писал?

– Господин Сперанский? Они давным-давно померли…

– Что же вы читаете? – спросил Полканов, присматриваясь к смышлёному лицу парня.

– А вот законы, как они говорят, – указал Григорий на Варю бойкими глазами. – Попал мне, случаем, десятый том, – я посмотрел, вижу – интересно. Стал читать… А теперь имею том первый… Первая статья к нём прямо говорит: «Никто не может отговариваться незнанием законов». Ну, я так думаю, что никто их не знает. Вот ещё скоро учитель мне положение о крестьянах достанет; очень интересно почитать – что такое?

– Видите какой? – спрашивала Варенька.

– А много вы читаете? – допытывался Ипполит, вспоминая о Петрушке Гоголя.

– Читаю, когда время есть. Здесь книжек много… у одной Елизаветы Сергеевны – до тысячи. Только у неё всё романы да повести разные…

Лодка ровно шла против течения, тихо двигались берега, вокруг было упоительно хорошо: светло, тихо, душисто. Полканов смотрел в лицо Вареньки, обращённое к широкогрудому гребцу, а он, мерно разбивая вёслами гладь реки, говорил о своих литературных вкусах, довольный тем, что его охотно слушает учёный барин. В глазах Маши, следивших за ним из-под опущенных ресниц, светились любовь и гордость.

– Не люблю читать про то, как солнце садилось или всходило, и вообще про природу.

Восходы эти я, может, не одну тысячу раз видел… Леса и реки тоже мне известны; зачем мне читать про них? А это в каждой книжке и, по-моему, совсем лишнее… Всяк по-своему заход солнца понимает… У всякого свои глаза есть. А вот про людей – интересно. Читаешь, так думаешь: «А как бы ты сам сделал, коли бы тебя на эту линию поставить?» Хоть и знаешь, что всё это неправда.

– Что неправда? – спросил Ипполит Сергеевич.

– А книжки. Выдумано. Про крестьян, например… Разве они такие, как в книжках? Про них все с жалостью пишут, дурачками их делают… нехорошо! Люди читают, думают – и в самом деле так, и не могут по-настоящему понять крестьянина… потому что в книжке-то он больно уж… глуп да плох…

Вареньке, должно быть, стали скучны эти речи, и она запела вполголоса, рассматривая берег потускневшими глазами.

– Вот что, – давайте мы с вами, Ипполит Сергеевич, встанем и пойдём пешком по лесу. А то сидим мы и печёмся на солнце, – разве так гуляют? А Григорий с Машей поедут до Савеловой балки, там пристанут, приготовят нам чай и встретят нас… Григорий, приставай к берегу.

Ужасно я люблю пить и есть в лесу, на воздухе, на солнце… Чувствуешь себя бродягой свободной…

– Вот видите, – оживлённо говорила она, выпрыгнув из лодки на песок берега, – коснёшься земли, сразу же и есть что-то… бунтующее душу. Вот я насыпала себе песку полные ботинки… а одну ногу обмочила в воде… Это неприятно и приятно, значит – хорошо, потому что заставляет чувствовать себя… Смотрите, как быстро пошла лодка!