Читать «Вандемьер» онлайн - страница 7

С приключениями, часа через три Композитор достиг искомого дома. Располагался он на набережной, где ветер дул еще сильнее, чем на привокзальной площади. Преодолев чувство неуверенности, Композитор открыл дверь. Поздоровавшись с портье, справился о цене номера.

— Сто десять тысяч золотых, — был ответ.

Цена в два раза превышала названную поляком-попутчиком.

Но выбора не было. Заплатив почти треть суммы, полученной в обмен на чек из Союза, Композитор получил право переночевать одну ночь в этом заведении.

Утром отправился по уже известным переулкам. В вестибюле американского посольства сидела красивая блондинка. Рядом с ней находилась кабина, подобная тем, которые используются в аэропортах для контроля пассажиров.

Сняв свою шапку и подойдя к девушке, Композитор произнес со своим неповторимым акцентом:

— Good morning. I'd like to speak with some officials.

Последние месяцы перед отъездом Композитор зубрил английский. Его словарный запас был богат, но разговорная практика отсутствовала полностью.

Блондинка улыбнулась и нажала на кнопку звонка. Через минуту из ближайшей к выходу двери вышел бледнолицый янки лет тридцати, безукоризненно одетый и пахнущий дорогим одеколоном. Он подошел к Композитору, протянул руку, а затем широким жестом предложил присесть на диван. Наш герой прошел через кабину, никак не отреагировавшую на это передвижение, и сел рядом с американцем. У того была стилизованная прическа с пробором, темные волосы и ни кровинки в лице.

— Я вас слушаю.

— Я — гражданин Советского Союза, — начал Композитор и достал паспорт. Бледнолицый взял его в руки и долго рассматривал.

— Так.

И уроженец далекого сибирского села начал рассказывать свою тщательно отрепетированную «легенду». После первых же фраз янки предложил подняться и пройти в кабинет.

— Так, так, очень хорошо, что у вас есть такие хорошие статьи, написанная книга, но чем мы можем вам помочь? — скороговоркой спросил американец.

И тут Композитор сдавленным голосом произнес фразу, после которой небеса должны были бы низвергнуться на землю.

Но все осталось на своих местах — и американец, смотревший на него приветливыми глазами, и стол со стопкой бумаг, и сейфы, и висевшая на стене карта Европы, и плафон хрустальной люстры:

— I beg for political asylum…

Американец поднялся со стула, произнес «извините, одну минуту» и вышел из кабинета.

Есть ли надежда? Куда он пошел? Наверное, советоваться с начальством. Прошло несколько минут.

«Странно, оставляет у себя в кабинете какого-то неизвестного русского», — подумал Композитор. Шестое чувство подсказывало, что ничего хорошего ждать не приходится. Бледнолицый вернулся, сел на место, посмотрел Композитору в глаза и произнес:

— Я сожалею, но решения по вопросу убежища могут принимать только Вашингтон или Москва.