Читать «Валентина. Мой брат Наполеон» онлайн - страница 287

Пока Мюрат колебался, Наполеон продвигался по направлению к Москве и сошелся с русской армией возле деревни Бородино, в пятидесяти милях от столицы. Тут он заболел и, теряя драгоценное время, пролежал в постели два дня. Что-то случилось с мочевым пузырем. Живот и ноги у него распухли, кожа сделалась необыкновенно сухой, а связанное с болезнью нервное напряжение стало причиной приступов сильного кашля. Свой недуг Наполеон приписывал сырости многих походных стоянок и, как он сказал армейскому хирургу, его жизнь зависела от собственной кожи. Наполеон имел в виду — об этом писал мне Мюрат, — или он начнет обильно потеть, или же задержка с мочеиспусканием будет продолжаться до бесконечности. Хирург и его помощник обернули Наполеона толстыми одеялами и заставили пропотеть. Болезнь прошла, но Наполеон еще не мог даже сидеть на коне. В довершение всего он потерял голос.

Главнокомандующий, всегда сам руководящий действиями великой армии, попал в крайне затруднительное положение. Верный камердинер Констант столкнулся с задачей посерьезнее, чем поиски для Наполеона очередной постельной партнерши. Быстренько он раздобыл принадлежности для письма, и Наполеон, сидя в постели, дирижировал наступлением с помощью письменных приказов и распоряжений. Еще больной и слабый, он появился ненадолго под конец Бородинского сражения, но практически не принял в нем участия. Победа под Бородино стоила Наполеону убитыми тридцать тысяч французских солдат и сорок генералов. После сражения он удалился на отдых в ближайшую деревню, а Мюрат вступил в безмолвную и пустынную Москву. Пожары уже начались, а все, чем можно было их затушить, было увезено. Сильный ветер продолжал раздувать пламя, когда Наполеон въехал в Москву и обосновался в Кремле.

Устраивать зимние квартиры в полуразрушенной Москве? Мюрат понимал, что это невозможно; кроме того, с каждым днем уменьшались запасы продовольствия. Мюрат советовал Наполеону вывести войска, видя в этом единственный разумный выход из создавшегося положения, однако тот отказался прислушаться, а лишь бушевал, называя русских сумасшедшими и фанатиками. Наполеон предложил царю, как он считал, чрезвычайно выгодные условия мира, но царь даже не удосужился ответить, и Мюрат вновь заговорил об отходе. К несчастью, Мюрат имел неосторожность употребить слово «отступление», чем привел Наполеона в ярость. Задержки с мочеиспусканием прошли, но Наполеон жаловался на постоянное ощущение жжения, и это обстоятельство только усиливало его раздражение против всех и вся.

— Мы намерены отходить, а не отступать, Мюрат! — гремел Наполеон.

Затем немного успокоившись, он медленно проговорил:

— Мы одерживали одну победу за другой. Это неоспоримая истина. Получается парадоксальная ситуация: сильная победоносная армия вынуждена отходить. Невиданный в истории парадокс.

Победоносная армия? Пожалуй, Но все еще сильная? Наполеон вторгся в Россию с войском, которое насчитывало свыше полумиллиона человек. Из Москвы же он вывел немногим более ста тысяч, оставив позади небольшой отряд с приказом взорвать Кремль. Отдельные сражения и схватки сопровождали весь его путь до Сморгони, куда он прибыл в декабре. Отсюда Наполеон, передав командование действующей армией Мюрату, вместе с императорской гвардией устремился прямо в Париж. Вскоре после этого Мюрат наконец-то принял давно откладываемое решение и собрал генералитет. Однако вместо того, чтобы без всяких объяснений объявить о своем решении, он совершенно некстати попытался торопливо оправдаться.