Читать «В устьях и в море» онлайн - страница 22
Н. К. Бобылев
– На четыре комплекта выдавать? обратился онъ къ надзирателю.
– Да, на четыре. Перваго числа всѣ выпустимъ. [45] Да что рыбницы всѣ на водѣ? спросилъ надзиратель у киргизъ.
– Вся тащилъ, Педоръ Петровишъ, вся, – и неводникъ-то тащилъ.
– Ну, ну.
– Эй, кто у васъ десятники-то? выходите. Эй вы, бритыя башки, чего стоите! вскрикнулъ матеріальный.
Киргизы переглянулись, улыбаясь, и трое изъ нихъ выдвинулись впередъ.
– А четвертый, подохъ штоль?
– Придетъ, – своя рыбница кончаетъ – придетъ, послышалось въ толпѣ.
– Ну, ну, ладно. Берите вы трое. Киргизы десятники стали отсчитывать полувожаны и полубахилы.
– Мажьте вотъ, кивнулъ Петръ Васильевичъ на чугунный десяточный [46] котелъ, передавая его киргизамъ. Котелъ былъ полонъ черною глянцевитой не очень густою смолой. – Мажь хорошенько; смола понадобится – еще налью. Киргизы вытащили котелъ наружу и началась мазка. Отъ дверей отхлынули.
– Петръ, показался вновь одинъ изъ десятниковъ, продовольствіе давай пожалста. Три человѣкъ новый пришолъ.
– По первое число, – на три дня, значитъ? сообразилъ матеріальный, отвѣсивъ на троихъ двадцать семь фунтовъ хлѣба.
Потомъ онъ зачерпнулъ изъ холстоваго грубаго мѣшка небольшой ковшъ пшеничной муки низкаго сорта.
– Эй вы, во что вамъ?
Киргизы подали мѣшокъ изъ подъ муки и Петръ Васильевичъ отсыпалъ имъ по три ковша каждому, то есть всего девять ковшей.
– А чаю черезъ три дня дамъ, а то и всего-то восмуха каждому на мѣсяцъ полагается, перваго числа, кстати, дамъ!
– Ну, ну што тутъ, заговорили киргизы, три дня съ нами пьетъ, – што тутъ!
– То-то. Съ перваго числа въ море продовольствіе берете.
Киргизы отошли, въ дверяхъ появился кормщикъ Елисѣевъ.
– Ты что?
– Продовольствіе въ дорогу.
– Пшена возмешь, что ли?
– Хошь пшена давай, чаю полдоски.
– Къ чему полдоски-то. Четверти хватитъ.
– Не съѣмъ чай! Останется – привезу, а то въ Астрахани еще контору безпокоить. Брань одна.
– Еще чего? спросилъ матеріальный, отпиливая полдоски зеленаго кирпичнаго чая.
– Калача, хлѣба, свѣчей фунтъ, спицъ! Да табаку третьяго сорта за мой счетъ запиши два картуза.
– Ладно! Матеріальный отпуститъ требуемое.
Внутренность матеріальнаго амбара и въ особенности его содержимое трудно поддавалось наблюденію, какъ по полумраку, царствовавшему тамъ, такъ и по разнообразію и хаосу предметовъ, наполнявшихъ амбаръ. Единственное маленькое оконце съ желѣзною. рѣшеткою плохо освѣщало огромное помѣщеніе амбара. Направо отъ двери находился широкій прилавокъ съ вѣсами, укрѣпленными въ немъ и желтыми мѣдными чашками ихъ, прежде всего бросавшимися въ глаза. Вообще, внутренность амбара представляла что-то среднее между желѣзной, скобяной и пеньковой лавкою, такъ много было здѣсь ножей, топоровъ, пилъ, косъ, желѣзныхъ лопатъ и всевозможной металлической мелочи, начиная съ бондарнаго гвоздя до приспособленій для лова и оснастки судовъ. На полу лежали туго скрученные канаты и веревки въ видѣ пеньковыхъ цилиндровъ и кучи неводнаго провяза [47] и сѣтей. Ловецкая рыболовная снасть была накидана пеньковой горою. Уда стояла въ кулькахъ около. Мѣшки съ мукою, ящики съ чаемъ, кожевенный товаръ, ведра, чашки, коробья съ ложками, лопаты, метлы и многое множество предметовъ, необходимыхъ для ватаги, выглядывали здѣсь и тамъ, не давая взгляду привести своихъ впечатлѣній въ какой-нибудь порядокъ. Большіе желѣзные вѣсы висѣли на перекладинѣ противъ двери.