Читать «В тени дождя» онлайн - страница 30

– По какому адресу? – голос ничуть не изменился, так как его владельцу, очевидно, было не привыкать к таким ситуациям.

– Вторая Парковая улица, дом двенадцать.

– Хорошо, ожидайте в течение сорока минут.

– Спасибо, – ответил я и повесил трубку.

Старое издание «Комедии» с самого начала разговора было у меня в руках. Теперь я мог спокойно его изучить. Открыв книгу на первой попавшейся странице, я наткнулся на маленький листок бумаги, сложенный пополам. Видимо, это была закладка и именно здесь остановился Жан-Луи, когда в последний раз перечитывал творение Данте: Девятый круг ада, ледяное озеро Коцит, где на поясе Каина страдали предатели родных.

Мне довелось прочитать эту книгу пару лет назад. Тогда она поглотила мое внимание целиком, и я долго не мог думать ни о чем, кроме нее. Создавая «Божественную комедию», Данте несколько отошел от первоисточников, однако я все равно полностью поверил в описанный им мир.

Маленькая закладка соскользнула с ветхой бумаги и упала на пол. Я присел на корточки и поднял ее, развернул сложенный листок. Вместо каких-нибудь заметок старика перед моим взором предстала одна-единственная фраза: «Сожалею о Жан-Луи, но его время пришло».

Бессмыслица! Как такое возможно? Почему записка лежала именно в этой книге и именно на этой странице? Я с такой уверенностью взял «Комедию», будто знал, что мне нужна именно она. Подобные совпадения невозможны. Значит, кто-то специально вложил туда листок. Последние несколько дней мне кажется, что я схожу с ума. Я судорожно положил записку между страницами и вернул книгу на ее законное место.

Входная дверь отворилась, и на пороге возник Антонио с бутылкой виски и тетрадью в руках. Он казался совершенно опустошенным.

– Знаете, доктор, трудно поверить, что его больше нет. Это могло случиться раньше, но тогда и времени было намного больше – доктор, который жил здесь до вас, успел ему помочь. Жан-Луи так часто говорил о смерти, что мы перестали верить в то, что этот день однажды настанет. Даже сейчас мне все кажется дурным сном, очнувшись от которого я пойму, что Жан-Луи просто спит, а утром вновь как ни в чем не бывало усядется в свое кресло-качалку и будет наблюдать за прохожими.

Пройдя мимо меня, Антонио в поисках чистых кружек исчез на кухне. Я вернулся в комнату и сел в кресло, стоявшее рядом с кроватью, где покоилось тело. Тишина, изредка прерываемая писком комаров, завладела этим миром. Я не был знаком с Жан-Луи, но с каждой секундой нахождения в его квартире мне все больше чудилось, будто мы знали друг друга целую вечность.

На прикроватной тумбочке располагалось несколько фотографий. На одной из них был сам Жан-Луи, державший на руках маленькую девочку. На обратной стороне было написано: «Жан-Луи и Мэри. 1952 год». Как рассказывал мне Антонио, Мэри была дочерью Жан-Луи и сейчас вместе со своей матерью жила за океаном. Он сам решил, что для дочери так будет лучше. Пожалуй, это один из тех случаев, когда сердце и разум говорят диаметрально противоположное. И чаще всего, посадив душевные терзания на цепь, правильнее будет послушать именно разум, так как он гораздо объективнее любых эмоций. Так и поступил старик Жан-Луи.