Читать «В тени горностаевой мантии (ижм-)» онлайн - страница 13

— Батюшка, — прервала она исповедника, — а зачем Господь велел Онану жениться на Фамари?

Священник помолчал и, вздохнув, стал объяснять суть библейского текста:

— Дитя мое, в те давние времена был у людей обычай левиратного брака, то есть брака бездетной вдовы с деверем или другим кровным родственником своего умершего супруга. Считалось, что так продолжится род покойного. Посему Иуда и отдал вдовую Фамарь своему второму сыну.

— Но ведь Онан, наверное, не любил Фамарь? Так в чем же его вина?

— А разве можно перечить воле родительской? Да и мало того, что презренный Онаний заклеймил себя мерзким грехом. Тяжесть содеянного им увеличивалась низким корыстолюбием и недоброжелательством к памяти старшего брата.

— А в чем заключалось его корыстолюбие?

— Видишь ли, первенец Фамари должен был получить имя брата и часть его наследства. А Онаний возжелал себе присвоить удел братний…

Аннушка задумалась. Она все же никак не могла понять связи между ее прегрешениями и библейской историей. Отцу Пахомию тоже это было не очень ясно, и, чтобы утвердиться в своей позиции, он решил, помолясь, исповедать юную рабу Божию.

— Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, Пастырю и Агнче, внемляй грехи мира. Иже заимования даровавый двема должникома, и грешнице давый оставление грехов ея: Сам Владыко, ослаби, остави, прости грехи, беззакония, согрешения вольныя и невольныя, яже в ведении и не в ведении, яже в преступлении и преслушании бывшая от рабов Твоих сих… Покайся мне, чадо, о прегрешениях твоих. Одна ли ты грешишь или есть соучастники в деле сем богопротивном? Покайся и Господь в неизмеримой доброте своей простит тебя и поможет вновь обрести чистоту.

Аннушка заметила, что теперь отец Пахомий глядел на нее с большим интересом, понуждая к исповеди именно по тем вопросам, которые задавала ей матушка. И она стала рассказывать ему все: о мсье Лагри и греховных мыслях, посещающих ее ближе к утру, о невинных играх в темных покоях и на чердаке со сверстниками…

Священник слушал внимательно, требуя иногда больше подробностей, когда девочка запиналась. Рассказ Анюты взволновал доброго пастыря. Он раскраснелся, тяжело дышал и несколько раз вставал и отходил к окну, держа руки под епитрахилью. Он сдержанно осудил греховные развлечения и назначил в качестве духовного врачевания епитимью: пост и молитву в храме.

— А теперь ступай, чадо мое. Помни о том, что я сказал. Никогда более не касайся безрассудно ни рукою, ни чем иным срамных мест ни у себя, ни у сверстников твоих. Змеи, сокрытые в мужском естестве, не преминут наброситься на тебя. Пока ты невинно грешила, они были малы и спали. Но стоит тебе возжелать недозволенного, как они тут же вырастут, вытянутся, нальются злобой и бросятся на тебя, ужалят и отравят тело и душу своим ядом… Уф… — Отец Пахомий перевел дух. Видно, беседа с маленькой грешницей далась ему нелегко. — Ступай, дочь моя, и скажи матушке все, что я велел тебе сделать для очищения души.