Читать «В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу (пер. Лютш)» онлайн - страница 53

Я взвѣсилъ всѣ за и противъ, и даже охотно простилъ себѣ это состояніе нерѣшительности въ такихъ трудныхъ обстоятельствахъ. Впрочемъ, прямолинейная рѣшимость часто отталкивала меня; немножко слабости, немножко нерѣшительности, которыя суть не что иное, какъ деликатность чувства, сдѣлали бы, поистинѣ, пріятнѣе сожитіе людей.

Пастухъ смѣется и еще болѣе пристаетъ ко мнѣ итти съ нимъ, а любимая жена тамъ наверху, на крышѣ, чудится мнѣ, лежитъ на локтѣ и насмѣхается надо мною. Такъ, такъ, она, значитъ, заодно съ этимъ негодяемъ! Это заставляетъ меня быть рѣшительнымъ. Ужь я ей покажу! Я сжимаю зубы и вхожу въ пещеру. Мой научный интересъ одержалъ побѣду!

Внутри темно, но пастухъ зажигаетъ и здѣсь нѣчто въ родѣ лампы; она изъ желѣза, со свѣтильней изъ шерстяныхъ нитей, свѣтъ ея скуденъ, но все же достаточенъ для того, чтобы дать ударъ кинжаломъ.

Я намѣреваюсь броситься на пастуха, чтобы предупредить его намѣреніе, но онъ открываетъ на землѣ нѣчто въ родѣ гнѣзда изъ листьевъ папоротника, а въ немъ два небольшихъ животныхъ. Эта два медвѣженка. Я смотрю поперемѣнно то на звѣрей, то на человѣка, и мое мужество вновь пробуждается. Онъ говоритъ что-то, изъ чего я понимаю слово рубли, беретъ одного медвѣженка на руки, держитъ передо мною, желая продать его.

Тогда я совсѣмъ успокаиваюсь. Бѣдный, уродливый татаринъ питаетъ лишь мирныя торговыя намѣренія. Я становлюсь гордъ, морщу слегка носъ, потому что вѣдь это, собственно говоря, хлѣвъ, та пещера, куда онъ меня привелъ; здѣсь стоитъ даже пара тучныхъ козъ у стѣны. Человѣкъ принимается доить козъ и даетъ медвѣдямъ молока.

Сколько рублей, спрашиваю я, и шевелю по воздуху пятью пальцами.

Человѣкъ качаетъ отрицательно головой,

Я поднимаю кверху десять пальцевъ, но и на это онъ отрицательно качаетъ головой. Изъ любопытства относительно кавказскихъ цѣнъ на медвѣдей мнѣ очень бы хотѣлось узнать требованія этого человѣка, и я пожалѣлъ, что ничего не знаю по-арабски, кромѣ «салемъ алейкюмъ». Человѣкъ вытаскиваетъ изъ ноженъ кинжалъ и царапаетъ имъ черточки по землѣ. Онъ не прекращаетъ этого занятія, пока на землѣ не оказывается двадцать черточекъ. Дѣло не подходящее. Онъ вычеркиваетъ пять черточекъ. Тогда я разражаюсь: пятнадцать рублей за медвѣженка, никогда!

Я выхожу вонъ изъ хлѣва.

Моя миссія закончена. Я могу послать домой сообщеніе, что везу съ собой богатые научные результаты, для обработки которыхъ мнѣ потребуется по меньшей мѣрѣ четыре года. Съ спокойствіемъ и сознаніемъ собственной безопасности, какихъ я еще не испытывалъ въ теченіе всей этой экспедиціи, подошелъ я къ своей лошади, погладилъ ее и снова почувствовалъ себя ея хозяиномъ. Жалкій уродецъ пастухъ протянулъ ко мнѣ руку. Я терпѣливо снесъ это и далъ ему еще послѣднюю папироску. Онъ снова протянулъ руку, а я кивнулъ ему и милостиво сунулъ ему въ руку пару мѣдныхъ монетъ. Потомъ я сѣлъ на своего коня.

Сидя на лошади, я бросилъ на женщинъ удивительно бодрящій взоръ; онѣ должны проснуться здѣсь на Кавказѣ, спѣть мое четверостишіе и выйти изъ своего печальнаго положенія.