Читать «В свой смертный час» онлайн - страница 154

Сильная боль в боку прервала его мысли. Он почти терял от боли сознание. Но очень быстро она отпустила его, и тут он внезапно вспомнил о том, о чем не хотел вспоминать.

«Да, да. Верно, верно… Все дело в том, что мы не можем чувствовать чужую боль. Ребята не виноваты. Они не чувствуют, что мне больно. И не чувствуют, как мне страшно. Поэтому они болтают о бабах, о руках, о ногах… Им не больно и не страшно. Но значит, когда мне не было ни больно, ни страшно, а было весело и хорошо, в это время кому-то было больно и страшно… А кому? Сережке было? Я и тогда знал, что больно, только до меня не доходило… И этому, как его… А тем, в кого я стрелял? Им тоже было больно? Вот так же больно, как мне? Неужели так же больно? Но я не виноват! Я не знал, что это такое! Я не чувствовал их боли! Я ни в чем не виноват… Сейчас война. Я просто воюю, и все. Я не был трусом. Я воевал как надо. Я защищал свою Родину, самое дорогое — Родину. Значит, все в порядке. Надо гнать дурацкие мысли. Просто я ослаб, они и лезут в голову. А в госпитале они лезть не будут. Я поправлюсь, и снова у меня появятся правильные, хорошие мысли… А теперь я струсил, — продолжал думать Андриевский, и его мысли были так напряжены и отчетливы, что ему казалось, что он произносит их вслух. Эти мысли были сильнее его боли, его самого, всего, что происходило вокруг него и во всем мире. Ничего этого для него теперь почти не существовало: он только лежал и слушал свой голос. — Я боюсь даже об этом подумать. И нарочно думаю про всякую ерунду. Я и слово само боюсь произнести. А его надо произнести. И я произнесу. Возьму и произнесу. Я умру. Вот сказал. И ничего. Я умру. Ну и что? Умру и умру. Наплевать! Господи! А вдруг есть бог, он услышал и в самом деле меня… Не надо, господи, я не хочу умирать! Нет, это все ерунда. Я не боюсь. Слышишь? Не боюсь. Вот я сейчас замолчу и прислушаюсь к себе… Есть во мне страх или нет? Нету страха! Видишь: нету. Мне только жалко маму. Она не переживет. Я знаю, она ни за что не переживет. А какое мне до этого дело? Нет, до этого мне есть дело. Я не хочу, чтобы она не пережила! А за себя я не боюсь. Я уже стал стариком. Я бы теперь так не смог воевать. Я бы, наверно, теперь всех жалел. И себя бы, наверно, жалел. И стал бы трусом. Ну и что? А может быть, хорошо быть трусом. Зачем быть смелым? Действительно, зачем быть смелым? Как зачем? Чтобы быть сильным. А зачем быть сильным? Сильному ничего не надо, ни жалости, ничего… Это все надо слабым. Может быть, лучше быть слабым? Почему же все хотят быть сильными? Не знаю. Что-то у меня не получается. Просто я чувствую, что надо быть сильным. А у меня сила есть. Я вот теперь не боюсь. Ну как, послушаю: боюсь или не боюсь? Не боюсь. Ничего не боюсь. И теперь я не умру. Это же ясно: никак не умру…»