Читать «В постели с монстром» онлайн - страница 5

- О! Ильинский, а ты уже начал проявлять отцовское участие!     

- Ир, не смешно. Тут любой бы не только проявил участие, но и устроил здесь разборки.          

- Герман, мы не в самом радужном месте на планете. Это дом, куда сбагривают детей после рождения. Или куда попадают не от хорошей жизни. Так что…      

- И всё же.    

Он наконец решился и посмотрел на ребёнка. И с удивлением понял, что мелкая всё это время за ним наблюдала. На кукольном личике, которое было по размеру едва ли больше его кулака, темнели серой грозовой тучей широко распахнутые глаза. Такие серьёзные, как будто Алине было не…    

- Напомни, сколько ей?      

- Четвёртый месяц. А что?    

- Ничего. Они должны быть такими маленькими в этом возрасте?     

- Нет.    

- Тогда какого чёрта она такая?    

- Потому что… у неё нет человека, ради которого она захотела бы жить.   

- Что за бред?     

У Ильинского от слов сестры по позвоночнику озноб прошёл. Так ведь не бывает. Чтобы настолько крошечный ребёнок уже знал, есть у него человек, для которого он хочет существовать, или нет.     

- Это не бред, Герман. Это суровая правда жизни.    

Ира резко поднялась с дивана и подошла к узкому окну, оставив Ильинского почти что наедине с Алиной. А мелкая так и глазела на него. И молчала.      

Герман боролся с тем, что зарождалось внутри. Вернее, не совсем боролся. Просто понимал, что эти чувства слишком чужеродны, и очень сомневался в том, что он может испытывать подобное.    

А потом Алина сделала то, чего он никак не ожидал - обхватила хрупкой ручонкой его палец и закрыла глаза, очевидно, намереваясь поспать.     

- Ир!   

- Господи, что?    

Сестра оказалась возле них через мгновение.    

- Она дрыхнуть что ли легла? Или как это понимать?     

- Ага. Спит вроде. Ладно, если так, пойду с заведующей пообщаюсь. Обговорим, какие бумаги нужны и что дальше делать.     

- Ты меня одного оставишь, я не понял?     

- Почему одного? С Алиной.      

И не успел Ильинский сообщить сестре, что он об этом думает, Ира вышла из комнаты, а он так и замер, держа ребёнка на сгибе локтя. Хм, странно. А ведь мелкая не перепугалась, не устроила истерики, не стала орать, как оглашенная от того, что увидела перед собой.     

Герман выпростал одну руку и почесал заросший тёмной щетиной подбородок. Алина поёрзала и он неуклюже её покачал. Наверное, дело было вовсе не в том, что она была вроде как его дочерью. Окажись на её месте любой другой ребёнок, который не знал, ради кого ему стоит жить, Ильинский бы и тогда испытал то, что испытывал сейчас. Словно что-то внутри неожиданно ожило и стало царапаться - не больно, но ощутимо. Давно забытые ощущения, которые он считал заживо похороненными.     

Он всматривался в лицо Алины - на то, как она хмурит брови, как трогательно причмокивает губами и силился понять, почему ощущает потребность спрятать её ото всех и защитить. Ведь вроде бы никакая опасность ей не грозит, да и он чётко понимал, что если оставит мелкую здесь, её заберут гораздо более подготовленные для воспитания детей люди. Так почему сейчас кажется, что это неправильно? Намеренно отказываться от неё и отдавать другим?