Читать «В поисках камня (лб-3)» онлайн - страница 57
Дэвид Эддингс
— Оно очень старое, — сказала Се'Недра, нежно прижимаясь щекой к древесному стволу, — и говорит странно. Но я ему нравлюсь.
— Так что это за дерево? — спросил Дерник. Он все еще хмурился. В своей потребности все систематизировать и разложить по полочкам он явно не мог пройти мимо него спокойно.
— Оно одно такое в мире, — сказал ему господин Волк. — Не помню, чтобы мы как-нибудь специально именовали его. Для нас это всегда было просто дерево.
— Я не вижу под ним ни ягод, ни плодов, ни каких-либо семян, — заметил Дерник, разглядывая землю под раскидистыми ветвями.
— Они ему ни к чему, — отвечал Волк. — Я уже говорил — оно единственное в своем роде. Оно всегда было здесь — и всегда будет. Оно не испытывает потребности в воспроизводстве.
Дерника это обескуражило: он никогда прежде не слышал о дереве, которое бы не давало семян.
— Это весьма необычное дерево, Дерник, — сказала тетя Пол. — Оно дало росток в тот день, когда был сотворен мир, и, вероятно, будет стоять здесь, доколе мир существует. Назначение его — не в размножении.
— В чем же его назначение?
— Мы не знаем, — отвечал Волк. — Мы знаем только, что оно — древнейшее из живущего в мире. Быть может, его назначение — олицетворять длительность и неразрывность жизни.
Се'Недра скинула сандалии и взобралась на толстые ветви, лепеча от нежности и восторга.
— Нет ли, случаем, сведений о родстве дриад с белками? — осведомился Силк.
Господин Волк улыбнулся.
— Если вы можете обойтись без нас, мы с Гарионом съездили бы по делу.
Тетя Пол посмотрела на него вопросительно.
— Пришло время для небольшого наставления, Пол, — пояснил он.
— Мы обойдемся без вас, отец, — сказала она. — К ужину вернетесь?
— Постарайся, чтобы он не остыл. Едем, Гарион?
Дед и внук в молчании ехали по зеленым лугам. Залитая вечерним золотым светом Долина казалась особенно теплой и прекрасной. Гариона смущала внезапная перемена в настроении господина Волка Всегда прежде старик действовал под влиянием момента, экспромтом. Частенько он принимал важнейшие решения на ходу, полагаясь на случай, на везение, на то, что сметка, а если потребуется, и чародейство помогут ему выкрутиться. Здесь, в Долине, он казался иным: безмятежным, недоступным для происходящего во внешнем мире мельтешения событий.
Милях в трех от дерева стояла башня. Она была приземистая, круглая, построенная из грубо отесанных камней. Сводчатые окна под самой крышей смотрели на четыре стороны света, но двери нигде не было видно.
— Ты сказал, что хотел бы побывать в моей башне, — сказал Волк, спешиваясь, — Это она.
— Она не разрушена, как другие.
— Я стараюсь её сохранять. Зайдем? Гарион спрыгнул с лошади.
— А где дверь? — спросил он.
— Здесь. — Волк указал на большой камень в круглой стене.
Гарион посмотрел с сомнением. Господин Волк встал перед камнем.
— Это я, — сказал он. — Откройся.
Импульс, который Гарион почувствовал при этих словах, был какой то вполне обыденный, домашний, говоривший, что сопровождающееся им действие настолько вошло в привычку, что давно не удивляет. Камень послушно повернулся, за ним оказался узкий, неправильной формы дверной проем. Жестом показав Гариону идти следом, Волк протиснулся в дверь и оказался в темном помещении за ней.