Читать «В поисках камня (лб-3)» онлайн - страница 32

Истошный вопль прокатился над залитым солнцем лугом, и лицо Волка вытянулось.

— По-моему, пора ему уже выкричаться. Ладно, едем в Map Амон. — Он повернул лошадь к холму, на который указывал монах. Изуродованный призрак затрясся перед самым его лицом. — Прекрати, — сказал он раздраженно. Призрак дернулся и пропал.

Вероятно, когда-то на холм вела дорога, след от которой еще кое-где проглядывал под травой, но тридцать два столетия, прошедшие с тех пор, как по ней последний раз ступала нога человека, почти начисто стерли её с лица земли. Она поднималась к вершине холма, а оттуда шла вниз к Map Амону. Гарион, по-прежнему отрешенный и бесчувственный, примечал такое, что при иных обстоятельствах ускользнуло бы от его внимания. Хотя город был разрушен почти до основания, планировка его угадывалась четко. Улица — она была только одна изгибалась спиралью и выводила на большую круглую площадь точно в центре развалин. Во внезапном озарении Гарион понял, что город этот задуман женщиной. Мужской ум тяготеет к прямым линиям, женщины мыслят окружностями.

Они начали спускаться с холма: тетя Пол и господин Волк впереди, остальные с отсутствующим видом — за ними. Гарион ехал последним, стараясь не замечать встающих из земли призраков, старавшихся напугать его наготой и жуткими увечьями. Вой, который они услышали, едва перейдя границу Марагора, стал громче и отчетливее. Временами он прокатывался многоголосым эхом, но Гарион знал, что стенает один мощный голос, преисполненный горем столь великим, что слышно по всему королевству.

Когда они подъехали к городу, поднялся ужасный ветер, холодный, напитанный нестерпимым запахом покойницкой. Когда Гарион машинально поплотнее закутался в плащ, он заметил, что его полы не раздуваются ветром, как не колышется и высокая трава. Он прокручивал в голове эти наблюдения, пытаясь в то же время зажать ноздри и не вдыхать мерзостный запах разложения. Раз ветер не колышет траву, значит, ветер этот не настоящий. Мало того, раз лошади не слышат воя, значит, и вой ненастоящий. Гарион замерз и дрожал, даже сознавая, что озноб этот — подобно ветру и воплям — более воображаемый, чем реальный.

Хотя Map Амон, когда они впервые завидели его с вершины холма, казался разрушенным до основания, въехав в город, Гарион с удивлением узрел стены жилых домов и общественных зданий; где-то поблизости раздавался детский смех, а издалека долетало пение.

— Зачем он это делает? — печально спросила тетя Пол. — Это ничего ему не дает.

— Однако это единственное, что у него осталось, Пол, — ответил господин Волк.

— И это всегда кончается одним и тем же.

— Знаю, но это помогает ему немного забыться.

— Все мы о чем-нибудь желали бы забыть, отец. Это не метод.

Волк с восхищением смотрел на основательные стены строений.

— Сделано мастерски, — заметил он.

— Естественно, — сказала она, — в конце концов, он бог — но это ему не на пользу.

Гарион не понимал, о чем говорят его тетя и дед, пока лошадь Бэйрека не прошла прямо сквозь стену — исчезла за каменной кладкой и вновь появилась в нескольких ярдах дальше. Стены, здания, весь город были иллюзорны — это всего лишь воспоминание. Холодный ветер сделался сильнее, и к запаху разложения теперь примешивался запах дыма. Хотя Гарион видел, что яркий солнечный свет по-прежнему освещает все вокруг, казалось, стало значительно темнее. Детский смех и далекое пение стихли, послышались крики.