Читать «1933 год — мор без голода» онлайн - страница 23

Часть крестьянства зимой начала голодать. В результате того что закончился честно заработанный, но выданного из-за разворовывания в недостаточном количестве хлеба. Либо в результате отсутствия законного хлеба — по справкам ГПУ основная масса голодающих имела мало трудодней — часть людей работала очень плохо. Почти у всех «были ямы», но из-за недоступности (без опасности обнаружения) укрытых снегом запасов еды у небольшой части крестьян оказалось недостаточно. Но в целом, спрятанное по ямам зерно долго оставалось нетронутым.

До 1 декабря 1932 года у большинства украинских крестьян только законного авансового, а потому более-менее нормально обработанного зерна было вполне достаточно. А еще было нормальное же зерно, выданное на трудодни. И были другие продукты питания. Кроме того в деревне было зерно 20 % единоличников.

Продуктов, в целом, было достаточно, кроме того было необходимо дождаться возможности воспользоваться ворованным зерном из ям. А они у многих — достаточно далеко. Но даже если и в огороде, то все равно под снегом. Выкопать непросто — следы легко увидят. «Добрые соседи» (таковы нравы в украинском селе) донесут, а власти отберут. Выкапывать можно только тогда, когда сойдет снег — то есть в феврале — марте. Без сомнения — спрятанное зерно необработано. Даже колхозы в рамках круговой поруки держали зерно с 60 %-ной засоренностью в качестве семенного фонда! Что говорить о крестьянских запасах?! Там ситуация была чудовищной.

Будучи непровеянным, зерно во время хранения в сырых ямах не только сохранило, но даже увеличило токсические свойства и вызвало у поедавших его крестьян хронический аллерго-токсический гепатит, который заканчивается циррозом.

Но и этот зимний голод привел к незначительной смертности в течении зимы. Люди слабели, это фиксировалось комиссиями ГПУ, вырабатывались планы помощи. И эта помощь пришла достаточно своевременно — в конце февраля. Настоящая смертность на селе началась тогда, когда массы несытых добрались до хорошо спрятанных запасов. Которые были отравлены спорыньей и сорными ядовитыми травами и практически не обрабатывались в целях борьбы с ними.

Сворованный, припрятанный без нормального перевевания хлеб — оказался смертельной отравой. Молотый тайком по ночам хлеб не чистился перед помолом и оказывался отравой. Про влажную очистку перед перемалыванием крестьяне вообще не знали. Эта норма очистки от спорыньи и других грибков тогда только вводилась в промышленность на основании данных науки после эпидемии эрготизма 1925–28 годов. Крестьянскую этого ещё не знали, а где знали — не применяли из-за обычного крестьянского консерватизма, как у нас вежливо называют деревенскую тупость.

В результате в марте начался быстрый рост смертности, который несколько приостановился в апреле. Но 18 апреля Пасха и даже те, у кого и запасов не было, добыл тем или иным способом зерно или муку для пасхального кулича — отравленное зерно, отравленную муку.