Читать «В небе Украины» онлайн - страница 66

И Хитали не ошибся. Подготовка по предложенному варианту оказалась более эффективной. Без ущерба для качества боевой выучки удалось сократить сроки ввода в строй молодых летчиков. Был брошен призыв: «От полигона на фронт — один шаг!» Стоило отбомбиться на отлично, и летчика планировали на боевое задание наравне со «стариками».

Как стремительное течение горной реки ворочает каменные глыбы, по ходу отшлифовывая их друг о друга, так и фронтовая жизнь обтесывала, шлифовала технику пилотирования молодых летчиков, стирала грани между молодыми и старыми пилотами.

Улучшилась в эскадрилье и партийная работа. Она стала как-то заметнее, весомее. Развернулась активная борьба за примерное выполнение каждым членом партии боевых заданий.

Став наставником молодых, Хиталишвили внимательно присматривался к ним, глубоко вникая во все детали их боевой жизни.

Как-то подметили товарищи перемену в настроений одного из летчиков. Летчик на вопросы товарищей отмалчивался. А перед Захаром таиться не стал, знал, что тот «стучится» в его душу не из простого любопытства. Летчику и в самом деле требовалась помощь: отыскался брат в фронтовом госпитале, всего сутки езды — и он мог увидеться с ним.

Мелочь? Вовсе нет. Хиталишвили прекрасно помнил слова замполита Выдрыча — изучать людей, знать их нужды. Отпущенный на три дня летчик возвратился совсем иным. Он готов был выполнить любой приказ, драться с удвоенной энергией.

Быстро сработался Хиталишвили с новым замполитом. Приказ, распоряжение, строгий спрос с подчиненных — все это нерушимо остается за командиром. Но во много раз возрастает «вес» твоего приказа, если первые помощники — коммунисты соединяют твои усилия со своими, идут в первой линии летчиков за претворение в практику твоего замысла.

Так постепенно научился Захар искусству воспитывать людей и зажигать на боевые дела.

Наиболее сложные элементы полета Хиталишвили обычно показывал летчикам над аэродромом. А когда гул стихал и самолеты оставались в капонирах, он шёл с молодежью в землянку и с присущей ему терпимостью объяснял каждому его ошибки. Захар не кричал на молодого пилота, допустившего ошибку, и не читал ему длинных нотаций. Для него было главным — думает ли летчик над причиной ошибки, ищет ли ее, и всегда давал возможность исправиться; предпочитал лично вмешиваться лишь тогда, когда в этом была необходимость. У него было такое правило: посей самостоятельность — пожнешь смелость и инициативу.