Читать «В людях (главы I-XI)» онлайн - страница 83

Бабушка с утра до вечера занята хозяйством вместе с Тюфяевым, угрюмо немым, и толстой, косоглазой горничной; няньки у ребенка не было, девочка жила почти беспризорно, целыми днями играя на крыльце или на куче брёвен против него. Я часто по вечерам выходил играть с нею и очень полюбил девочку, а она быстро привыкла ко мне и засыпала на руках у меня, когда я рассказывал ей сказку. Заснёт, а я её отнесу в постель. Скоро дошло до того, что, ложась спать, она непременно требовала, чтобы я пришел проститься с нею. Я приходил, она важно протягивала мне пухлую ручку и говорила:

- Прощай до завтра! Бабушка, как нужно сказать?

- Храни тебя господь, - говорила бабушка, выпуская изо рта и острого носа сизые струйки дыма.

- Храни тебя господь до завтра, а я уж буду спать, - повторяла девочка, кутаясь в одеяло, обшитое кружевом. Бабушка внушала ей:

- Не до завтра, а - всегда!

- А разве завтра не всегда бывает?

Она любила слово "завтра" и всё, что нравилось ей, переносила в будущее; натыкает в землю сорванных цветов, сломанных веток и говорит:

- Завтра это будет сад...

- Когда-нибудь завтра я тоже куп'ю себе ошадь и поеду верхом, как мама...

Она была умненькая, но не очень весёлая, - часто во время оживлённой игры вдруг задумается и спросит неожиданно:

- Зачем у священников во'осы, как у женщинов?

Обожглась крапивой и, грозя ей пальцем, сказала:

- Смотри, я помо'юсь богу, так он сде'ает тебе очень п'охо. Бог всем может сде'ать п'охо - он даже маму может наказать...

Иногда на неё спускалась тихая, серьёзная печаль; прижимаясь ко мне, глядя в небо синими, ожидающими глазами, она говорила:

- Бабушка бывает сердитая, а мама никогда не бывает, она тойко смеется. Её все юбят, потому что ей всегда некогда, всё приходят гости, гости, и смотрят на неё, потому что она красивая. Она - ми'ая, мама. И 0'есов так говорит: ми'ая мама!

Мне страшно нравилось слушать девочку, - она рассказывала о мире, незнакомом мне. Про мать свою она говорила всегда охотно и много, - предо мною тихонько открывалась новая жизнь, снова я вспоминал королеву Марго, это ещё более углубляло доверие к книгам, а также интерес к жизни.

Однажды вечером, когда я сидел на крыльце, ожидая хозяев, ушедших гулять на Откос, а девочка дремала на руках у меня, подъехала верхом её мать, легко спрыгнула на землю и, вскинув голову, спросила:

- Что это она - спит?

- Да.

- Вот как...

Выскочил солдат Тюфяев, принял коня, дама сунула хлыст за кушак и сказала, протянув руки:

- Дай мне её!

- Я сам отнесу!

- Но! - крикнула дама на меня, как на лошадь, и топнула ногою о ступень крыльца.

Девочка проснулась, мигая, посмотрела на мать и тоже протянула к ней руки. Они ушли.

Я привык, чтобы на меня кричали, но было неприятно, что эта дама тоже кричит, - всякий послушает её, если она даже и тихо прикажет.

Через несколько минут меня позвала косоглазая горничная, - девочка капризничает, не хочет идти спать, не простясь со мною.