Читать «В Коктебеле никто не торопится» онлайн - страница 129

У Кости Прыгунова с самого детства была одна, но пламенная страсть. Называлась она зависть, и испытывал он ее по любому поводу, даже самому мелкому. Там, где другие дети чувствовали радость или восторг, страх или тревогу, Костик чувствовал только всепоглощающую зависть и ничего больше.

В детском саду у других детей оказывались моложе мамы и больше мандарины в новогоднем подарке. В школьном хоре кто-то другой стоял в первом ряду, в то время как Костику приходилось довольствоваться скамеечкой. Другие дети уже вовсю ездили отдыхать в только что открытую для российских туристов Турцию, а он все еще довольствовался запущенным бабкиным садиком в осточертевшем до рези в глазах Коктебеле.

Впрочем, даже здесь, в глухой провинции у моря, тоже находились поводы для зависти. Друг Васька по прозвищу Жмых лучше лазал по горам и бесстрашнее прыгал с крыши. Девочки влюблялись в других мальчишек, тех, кто постарше, а на него, малька, не обращали ни малейшего внимания. И даже бабушка гораздо больше любила не Костика, а другого своего внука, приходящегося Костику двоюродным братом. Брата он ненавидел еще и за то, что жил тот в интеллигентном, музейном, красивом до обморока Питере, а не сутолочной, купеческой Москве, несущей тонкий, слабо ощутимый, но непреходящий аромат пошлости.

Прыгунов завидовал окружающим истово и горячо. Что бы он ни делал, зависть не покидала его, разъедая, как ржавчина. Эту ржу, от которой что-то расползалось внутри, хлюпая и противно чмокая, он ощущал в себе постоянно. Особенно она не давала ему спать по ночам, когда прямо посередине сладкого безмятежного сна в голову вдруг вползала подлая незваная мысль о жвачке, привезенной однокласснику отцом-летчиком прямо из заграницы, новых кроссовках, которыми давеча хвастался во дворе приятель, а когда Костик подрос, о японской машине, купленной коллегой по работе.

Он старался изо всех сил, чтобы противостоять этой напасти. Учился лучше всех в классе, стискивая зубы от невыносимости зубрежки. Но у сидящей с ним за одной партой задаваки Ирки Козловой оценки были ничуть не хуже, а усилий на это она тратила гораздо меньше. Ей достаточно было только взглянуть в учебник, чтобы найти решение задачки, над которой Костик мог промучиться целый вечер, или наизусть выучить стихотворение, на запоминание которого у Костика уходило несколько вечеров.

Он поступил в институт с первой попытки, но не набрал баллов для МГУ и был вынужден довольствоваться гораздо более скромным вузом. У него был красный диплом, но некоторые экзамены для этого приходилось пересдавать по два, а то и три раза, в то время как другие получали свои пятерки «автоматом».

Всегда кто-то другой оказывался успешнее, счастливее, а жизнь его – легче и радостнее. И к двадцати шести годам Костик понял, что больше так продолжаться не может. Если он не избавится от разъедающего душу чужого превосходства, то будет сожран дотла своей ненасытной завистью. Для того чтобы победить, нужно было совсем немного – стать богатым и независимым.