Читать «В карьере» онлайн - страница 7

– Нет, – сказал мальчик, – не успешной. Еще не совсем.

– Малыш, ну нет здесь аммонитов, – раздраженно сказал отец.- Ты же сам видел. Одни обломки.

– Ты ведь говорил – есть, – сказал мальчик.

– У тебя голова не кружится от жары? – спросил отец.

– Да ничего, – сказал мальчик.

– Ладно. – Отец вздохнул и хлопнул ладонями по бедрам. – Что с тобой делать… Давай низом пройдем назад, спустимся к воде, к самому карьеру. Поглядим, как там дела обстоят. Согласен?

Мальчик кивнул.

– Но сперва посидим где-нибудь передохнем, – сказал отец. – Не кружится, значит, голова?..

Песчаную плешь, куда они вышли, попетляв между отвалов в обратном направлении, украшала глыба красного кварцита с такими четкими и рельефными знаками ряби, что не верилось в их естественное происхождение. Пить противную воду мальчик отказался, и отец, глотнув, вылил остаток из бутылки на землю. “Покупать надо было газировку, – сказал он. – Газировка теплая поприличнее”. Песок потемнел, но уже через мгновение место, куда попала вода, почти не выделялось. Отец объяснял мальчику, что кварцит, на котором они расположились, когда-то был песком морского дна, а затем претерпел изменения, окаменел, однако сохранил форму, какую песку придают волны. Но камень этот не отсюда, ледник притащил его.

– Ледник – это зимой? – спросил мальчик.

– Сто тысяч лет тому назад, – сказал отец, – зима не кончалась и везде был лед.

– Ничего себе, – сказал мальчик. – Сто тысяч лет – один лед. Я зиму люблю. А ты?

– А я нет, – сказал отец.

Все, что они сегодня нашли, мальчик аккуратно выкладывает на песок.

– Мы так запросто произносим, – сказал отец. – Земля – пять миллиардов лет, динозавры – сто пятьдесят миллионов, ледник – сто тысяч… А ведь даже эти смешные рядом с динозаврами сто тысяч – величина настолько не нашего, не человеческого масштаба. Настолько она несоизмерима с нашим опытом, с тем, что нам известно не из теорий, а что явлено, дано. С нашим собственным веком, с нашей судьбой. Геологические промежутки времени, межзвездные расстояния – мы просто научились манипулировать огромными числительными, как учатся правилам в игре. Нельзя по-человечески осознать, что за ними стоит. На самом деле я не способен представить Землю до возникновения человека: мир, не наблюдаемый никаким разумным существом. Ископаемые – все эти отпечатки, ядра, раковины, кости, панцири – тем и притягательны, что вынырнули из непредставимого. Когда миру отводилось пять тысяч лет – тут еще можно было как-то разместиться, устроиться. Но пять миллиардов…

– Папа, – сказал мальчик укоризненно, – рассказывай лучше про белемнитов.

– Видишь, они разные. Двух родов. Белемнит с бороздкой посередине называется цилиндротеутис. От слова “цилиндр”. Знаешь, что такое цилиндр? А толстые, круглые, без бороздки – пахитеутисы. По-гречески это означает “толстый кальмар”. В палеонтологии греческих названий даже больше, чем латинских.

Кроме белемнитов у них есть горстка ископаемых двустворок, две брахиоподы: руссиринхия и ринхонелла, большой кусок окаменелого дерева и кубковидная губка. Еще отец подобрал непонятную и как будто чешуйчатую окаменелость – скорее всего, просто обломок широкой кости, какой-нибудь рыбьей челюсти – но пока припрятал ее, намереваясь предъявить и выдать за чешую динозавра, если мальчик скиснет на обратном пути и нужно будет вновь поднимать ему настроение.