Читать «В доме Шиллинга (дореволюционная орфография)» онлайн - страница 64

Въ то время, какъ она кормила бисквитами попугаевъ, изъ стеклянной двери дома вышла молодая дѣвушка и принесла на подносѣ нѣсколько закрытыхъ блюдъ съ горячимъ кушаньемъ и кипятокъ для чая.

Глаза баронессы омрачились.

– Гдѣ же Биркнеръ! Почему вы подаете завтракъ, Iоганна? – спросила она съ досадой.

– Мадемуазель Биркнеръ проситъ у васъ извиненія, у нея сильная головная боль, при которой она въ продолженіе нѣсколькихъ часовъ не способна ни на какое дѣло, – спокойно отвѣчала молодая дѣвушка.

Она казалось, привыкла къ этому нелюбезному тону. Ея серьезные глаза съ длинными рѣсницами не опустились передъ холоднымъ взглядомъ молодой женщины, и въ выраженіи ея лица, нисколько не измѣнившагося, не видно было, что она оскорбилась замѣчаніемъ.

Она аккуратно и ловко прислуживала у стола.

– Я вижу только два прибора, – сказала баронесса сердито.

– Господинъ баронъ позавтракалъ у себя въ мастерской и два часа тому назадъ уѣхалъ верхомъ, – послѣдовалъ отвѣтъ.

Баронесса закусила губы и опустилась въ кресло; опершись локтемъ на перила и молча отвернувшись, она подперла правой рукой подбородокъ и стала безцѣльно смотрѣть вдаль.

Въ эту минуту въ переднемъ саду раздался жалобный крикъ. Минка какъ бѣшеная бросилась на большую лужайку и, продолжая визжать, потирала себѣ спину, а на монастырской стѣнѣ такъ же бѣшено скакало и прыгало другое безобразное существо, у котораго жесткіе волосы низко спускались на лобъ, и тонкія, какъ лучины, ноги торчали изъ широкихъ бархатныхъ панталонъ. Витъ въ одной рукѣ держалъ самострѣлъ, а другой упирался въ бокъ и громко хохоталъ; онъ видимо былъ въ восторгѣ отъ своей продѣлки. На шумъ изъ дома прибѣжали слуги, взяли согнувшуюся, совсѣмъ разбитую Минку, осыпая бранью сидѣвшаго на стѣнѣ, а въ слуховомъ окнѣ монастырскаго помѣстья появилась маіорша, съ террасы ясно было видно ея постарѣвшее, но все еще прекрасное лицо. Она, какъ видно, сильно сердилась, потому что, поднявъ руку, грозила злому мальчишкѣ, и бранила его.

Въ это время изъ-за стѣны появился совѣтникъ Вольфрамъ; онъ поднялся по лѣстницѣ, которую Витъ приставилъ къ стѣнѣ.

– He безпокойся, Тереза, мнѣ кажется, это мое дѣло, – со злобой сказалъ онъ сестрѣ. – Я не понимаю даже, чего ты сердишься! Конечно, нельзя запретить держать около себя такую отвратительную гадину, если кто желаетъ, но онъ долженъ заботиться о томъ, чтобы она оставалась въ четырехъ стѣнахъ, а не бѣгала на свободѣ, чтобы пугать людей. Я безъ сомнѣнія не накажу своего сына за то, что онъ далъ ей заслуженный урокъ.