Читать «В доме Шиллинга (дореволюционная орфография)» онлайн - страница 35

– Итакъ вы немедленно женитесь, господинъ референдарій, – засмѣялся совѣтникъ.

Молодой человѣкъ не отвѣчалъ ни слова, даже не взглянулъ на говорившаго. Съ горькой усмѣшкой опустилъ онъ протянутую къ матери правую руку, которую она оттолкнула.

– Посмотри на меня! – приказала она, съ трудомъ сдерживаясь. Это „посмотри на меня“ служило нѣкогда для открытія его грѣховъ; а именно: писанія стиховъ, запрещеннаго участія въ спектакляхъ другихъ дѣтей въ домѣ Шиллинга, оно заставляло мягкосердечнаго мальчика тотчасъ же откровенно сознаваться – и теперь эти слова какъ бы невольно сорвались у нея съ языка.

– Посмотри на меня, Феликсъ, и потомъ спроси самъ себя, посмѣешь ли ты привести ко мнѣ жену, которая…

– Мама, не договаривай, – прервалъ онъ ее рѣшительно, – я не потерплю, чтобы ее унижали, чтобы она услышала оскорбленіе, которое отравитъ ея невинное сердце.

И нѣжно, какъ бы защищая, онъ положилъ свою руку на темную головку, которая со страхомъ, бросивъ косой взглядъ на присутственную комнату, прижалась къ его груди.

Этого невозможно было перенести. Къ чувству материнской ревности примѣшивалось оскорбленное самолюбіе женской натуры, повелительно требовавшей отъ сына: „ты не долженъ никого любить наравнѣ со мной!“ Къ своему величайшему удивленію она теперь преслѣдовала своей непримиримой ненавистью не презрѣнную танцовщицу, а прелестное существо, прижавшееся къ его груди, – до сихъ поръ ей не приходила въ голову мысль, что сынъ можетъ сдѣлать выборъ. Это возбудило въ ней страшную внутреннюю бурю и лишило ее послѣдняго самообладанія!… Она знала, что у каждой замочной скважины любопытные глаза; она знала, что завтра же фамильная сцена въ сѣняхъ монастырскаго помѣстья будетъ всюду извѣстна черезъ прислугу, но она не въ силахъ была преодолѣть страсти, отъ которой дрожалъ ея голосъ.

– Вотъ теперь и видно, какъ легко сыну разстаться съ матерью, – сказала она дрожащимъ голосомъ. – При такой черной неблагодарности ни одна женщина не пожелаетъ имѣть дѣтей. Развѣ я для того проводила безсонныя ночи у твоей постели во время твоихъ болѣзней, развѣ для того приносила всевозможныя жертвы, чтобы уступить тебя первой встрѣчной молодой твари, едва успѣвшей снять дѣтскіе башмачки. Если въ тебѣ есть хоть искра благодарности и справедливости, то ты не покинешь меня – я не хочу никакой дочери!

Съ робкимъ изумленіемъ взглянулъ молодой человѣкъ на негодующую мать – при этой внезапной вспышкѣ ревности, при этихъ неслыханныхъ притязаніяхъ на всего человѣка, какъ на свою собственность, ему вспомнился его несчастный покинутый отецъ. Безграничный эгоизмъ жены могъ расторгнуть бракъ. Это убѣжденіе подкрѣпило въ немъ духъ сопротивленія.

– Твое воззваніе къ моимъ сыновнимъ обязанностямъ суровѣе и несвойственнѣе, чѣмъ было бы требованіе, чтобы я изъ любви къ тебѣ выкололъ себѣ глаза.

– Фразы! – воскликнулъ совѣтникъ.

– Какъ можешь ты мнѣ предлагать выборъ, который уже давно рѣшенъ, – продолжалъ онъ, возвышая голосъ и не обращая никакого вниманія на насмѣшливое замѣчаніе дяди. – Люсиль стала подъ мою защиту, и я по закону божескому и человѣческому не долженъ покидать ее. Или ты хочешь сдѣлать изъ меня негодяя, который выталкиваетъ на улицу ночью безпомощную любящую и довѣрчивую дѣвушку, чтобы самому остаться у теплаго материнскаго очага? Мама! – продолжалъ онъ нѣжнымъ, умоляющимъ голосомъ, – отказываясь принять ее, ты теряешь сына!