Читать «В доме Шиллинга (дореволюционная орфография)» онлайн - страница 225

Въ мастерской произошла еще разъ ожесточенная борьба. Громкіе голоса спорившихъ раздавались въ ночной тиши по всему саду, звонкій голосъ баронессы произносилъ упреки и проклятія и между ними, какъ удары молота, падали мѣткія замѣчанія и возраженія звучнаго мужского голоса. Потомъ дверь мастерской распахнулась такъ, что стѣны задрожали, и высокая сѣрая фигура замелькала подъ платанами, беззвучно скользя, точно злой духъ, изгнанный побѣдой добра изъ души, гдѣ онъ долго находилъ себѣ убѣжище.

И сосны, росшія вокругъ мастерской, могли покачивать своими вершинами, потому что онѣ, съ тѣхъ поръ какъ стояли на землѣ Шиллинга, не разу еще не видали такой бурной разлуки между мужемъ и женой. Бывали между Шиллингами упрямые и буяны, бывали и между женами своенравныя и капризныя, которыя умѣли отстаивать свои права и держать свой скипетръ съ суровымъ достоинствомъ. Но хозяинъ оставался хозяиномъ и повелителемъ, хотя бы жена и принесла съ собой полные сундуки драгоцѣнностей и знатное, благородное имя; и если иногда супруги и шумѣли между собой, то всетаки старыя деревья не могли до сихъ поръ разсказать такихъ злыхъ и ядовитыхъ словъ, какія вырывались изъ устъ этой женщины и долетали до нихъ черезъ окна мастерской.

На другой день баронъ Шиллингъ имѣлъ продолжительный разговоръ съ повѣреннымъ баронессы, который проводилъ ее только до кареты и остался въ домѣ Шиллинга. Мадемуазель Биркнеръ, какъ всезнающая, также была приглашена на совѣщаніе, и ей было объявлено обо всемъ „тамъ происходившемъ“…

Потомъ послѣ обѣда баронъ Шиллингъ пришелъ въ нижній этажъ.

Хорошо, что заботы и тоска привели сюда маіоршу какъ разъ въ это время, потому что донна Мерседесъ совершенно растерялась и осталась безъ движенія въ оконной нишѣ, когда онъ вошелъ въ комнату почти въ одно время съ негромъ, доложившимъ о немъ.

Онъ былъ въ дорожномъ платьѣ, и у подъѣзда стоялъ экипажъ, который долженъ былъ отвезти его и его багажъ на желѣзную дорогу.

– Я пришелъ предложить еще разъ доннѣ фонъ Вальмазеда и дѣтямъ Люціана свой домъ въ полное и неограниченное распоряженіе, – сказалъ онъ маіоршѣ, отказываясь отъ стула, который она ему предложила. – Моя добрая Биркнеръ и Анхенъ постараются сдѣлать комнаты болѣе уютными и удобными, когда изъ нихъ увезутъ чужое имущество! – Какъ странно, съ какимъ рѣзкимъ удареніемъ произнесъ онъ эти слова, вмѣстѣ съ тѣмъ сопровождая ихъ свѣтлымъ взоромъ и глубокимъ вздохомъ облегченія!

– Я уѣзжаю. Я испытываю удручающее чувство, точно душа моя одичала въ долголѣтней борьбѣ съ тяжелыми впечатлѣніями, и пока все это не изгладится изъ моей памяти, я не вступлю въ свой родной домъ.

Потомъ онъ приблизился къ оконной нишѣ и взялъ своими прекрасными сильными руками правую руку донны Мерседесъ, лежавшую на письменномъ столѣ. Исчезли весь гнѣвъ и вся досада изъ этихъ голубыхъ блестящихъ глазъ, горѣвшихъ сегодня тѣмъ же огнемъ, который былъ зажженъ вчера однимъ мгновеньемъ.

– Простите, – прошепталъ онъ, наклоняясь къ молодой женщинѣ. – Неуклюжій германецъ плохой знатокъ женской души, – онъ искупитъ это долголѣтними одинокими скитаніями по свѣту.