Читать «В гостях у дедушки и бабушки. Сборник рассказов» онлайн - страница 9

— Помиримся? — спросил он, заискивающе заглядывая ему в лицо.

— А мне что? — ответил Миша. — Я не серчаю.

— Нет, ты не уезжай, — умолял Лёня. — Ну что там? Не уедешь?

Миша нахмурился:

— Денег у меня нет. Не поедешь без денег. Да в валенках, небось, дойду. Ишь они, новые совсем. Добро!

— Да чего ты? Заблудишься! — ужаснулся Лёня. — Ты опять живи у нас. Живи! Ведь мы помирились.

— Домой хочу, — задумчиво сказал Миша и вздохнул.

— А сам говорил, у вас хлеба мало, — радостно вспомнил Лёня. — А у нас много. Ну? Вот тебе и нельзя домой!

Они посмотрели друг другу в глаза, и Лёня понял, что он прав, что Мишке некуда уехать и что всё останется по-старому. Он схватил его за руку и потащил играть.

С этого вечера Миша затосковал и стал упрямым и дерзким. Он стал отказываться делать то, что уже делал раньше, и когда Клавдия, показывая ему свою власть над ним, давала ему подзатыльник, он глядел на неё посветлевшими от злобы глазами и дрожал.

— Камардин! — издеваясь, говорила она.

И это слово звучало так обидно, что Мише было бы легче, если бы она ударила его по лицу.

Камардин — это означало какие-то узенькие рамочки, в которых не было места Мишкиному достоинству, его вкусам, его чувствам, его прежней жизни, его прежним понятиям, его положению среди других людей.

Камардин — это было какое-то кошмарное состояние: лёгкая работа, которую было обидно делать, хорошая пища, которую было стыдно есть; красивые, пустые горницы, в которых он не имел права сидеть.

Из-за того, что Мишка стал камардином, даже Лёнька, который прежде заискивал перед ним, теперь стал барином, требовал к себе уважения и как будто забыл о всех его превосходствах. «Камардина» била по затылку Клавдия, и всё это надо было терпеть и сносить.

И Мишка не снёс.

Один раз у Лёни были гости, все такие же маленькие гимназистики, как и он. Было очень шумно и весело: играли в разные игры, строили слона… Мише не предлагали принять участие в игре, но ему всё-таки было весело: он бегал взад и вперёд с разным угощением, стоял в дверях, смотрел и сочувствовал. Один раз он не вытерпел и громко крикнул что-то. Мать Лёни встала, подошла к нему и, тронув его пальцем в лоб, сказала:

— А тебе здесь не место. Придёшь, когда позовут. Иди.

Он с удивлением взглянул на неё и ушёл.

Но Клавдия сейчас же послала его назад с тарелочками для фруктов. Лёниной матери в комнате уже не было, и он воспользовался этим, подошёл к Лёне и толкнул его локтем.

— Позови меня скорее играть, — попросил он.

Лёня не понял.

— Позови играть-то, — нетерпеливо повторил Миша. — Барыня сказала, что, пока не позовёшь, я бы не шёл.

— Нет, тебе сегодня совсем нельзя, — быстро сказал Лёня, настолько увлечённый игрой, что почти не думал о том, что говорил.

Вдруг кто-то из мальчиков опрокинул столик, на котором стояли сласти; фрукты и орехи рассыпались по полу.

— Мишка, подбери! — закричал Лёня.

— Миша, подбери! — повторила барыня, показываясь на шум.

— Это твой казачок? — спросил один мальчик.