Читать «В горах Памира и Тянь-Шаня» онлайн - страница 60

В Европе ледниковый период миновал давно, в Западной Сибири позже, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке еще позже, а на Аляске, по мнению американских исследователей, он закончился всего три — пять тысяч лет назад. Вот некоторые ученые и думают, что еще сравнительно недавно на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири и в Центральной Азии были совсем другие климатические условия, чем сейчас, и что предки североамериканских индейцев, четырнадцать — пятнадцать тысяч лет назад пришедшие в Америку через Берингов пролив и Берингово море, не приплыли туда, а перешли пешком через замерзший Берингов пролив или по бывшему там перешейку. Что еще недавно в горах Монголии и Центральной Азии ледников было больше, но с их сокращением, гонимые ухудшением пастбищ, скотоводы кидались искать новые пастбища, и тогда новая кочевая волна затопляла Причерноморье, степи Венгрии, уходила в Центральную Европу.

Поэтому все-таки думается, что не только человек причина образования пустынь, таких, как Каракумы, Такламакан и другие, как считал Берг. Да, конечно, какие-то участки пустынь возникли вследствие истребления пустынных кустарников или перевыпасов. Но в образовании пустынь участвовал и климат. Пустыни прежде всего дети засухи, жары и суховеев, дети зноя. Они не могли появиться лишь в результате истребления кустарников и неумеренного выпаса домашнего скота. Ведь и до появления человека с его стадами растительность в степях и в горах имела своего потребителя. Огромные стада бизонов в прериях Америки, сайгаков, джейранов и куланов в степях Старого Света — это все потребители травы. Когда не было человека, все эти травоядные поддерживали равновесие в природе, питаясь, уничтожая траву. А если случался перевыпас — пески начинали развеваться и надолго превращались в движущиеся барханные пески. И тогда животных становилось меньше, опять разрасталась трава — и опять останавливались барханы.

…Вот о чем я думал, сидя у палатки, глядя на бесконечные стада архаров.

Потанда

Следующий наш лагерь был неудачный: терескен для костра был, и лужок для лошадей был, а воды не было. Переночевав без ужина, а утром обойдясь без чая, мы рано завьючились и на непоеных лошадях ушли к Джартыгумбезу.

И виноват в этом был Потанда. Потанда был немолод, малоподвижен и несколько мрачноват. Как выяснилось, он был человек повышенно религиозный, утренние и вечерние намазы выстаивал регулярно. Но, мало того, он и днем иногда останавливал караван, чтобы сотворить намаз. Это было нам совсем не с руки, но говорить на эту тему я с ним не хотел, считал нетактичным.

Помогать вьючить, укладывать или раскладывать вещи, когда лагерь снимался или, наоборот, разворачивался, он не торопился. Он мягко улыбался Ассылу и говорил, как бы извиняясь: «Ну, ты молодой». И Ассыл стеснялся заставлять его что-либо делать. Так и повелось: мы работали, а Потанда посиживал на вьючном ящике, ласково улыбался и поощрительно говорил что-то вроде: «Ну вот», «Ну, молодцы», «Вот хорошо».