Читать «В глубине времён» онлайн

Светлана Кекова

В ГЛУБИНЕ ВРЕМЁН

Шмель пирует в самой сердцевине

Розы четырёх координат.

Арсений Тарковский.

* * *

Стрекозы, крыльями шурша, восходят вверх в струях эфира. да не пленят тебя, душа, парча и шёлк земного мира. Стволы дорических колонн, дожди и ласки проливные… Да не возьмут тебя в полон, душа моя, цари земные. Тебе предложен рай и ад, и лес в языческом убранстве, где роза трёх координат не умещается в пространстве. И ты не спи, душа моя, иди неведомой дорогой, и, мир на тень и свет двоя, устами уст его не трогай.

Великие эпизоды из жизни пчёл

памяти Инны Лиснянской

1

…Адама охватило ликованье, когда он Книгу Бытия прочёл. Он ввёл в простую ткань существованья, а, может быть, и в ткань повествованья фрагмент из жизни медоносных пчёл. Предмет и слово были для Адама единой сутью. Он не различал двух планов жизни, двух её начал, тревожных и простых, как звук тамтама. Адам следил за тем, как из дупла таинственные пчёлы вылетали, рассматривал какие-то детали, которыми украшена пчела: вот усики, вот лапки, вот крыла, вот хоботок подвижный — и так дале. Роились непонятные слова вокруг Адама; жалили, жужжали, но каменные ждали их скрижали — там, на Синае, в глубине времён, где он, Адам, грехом своим пленённый, был смертным мёдом жизни опьянён…

2

Как странно сотворён пчелиный рой! Он на роман похож или на повесть, где некий собирательный герой пыльцой цветов свою врачует совесть. Он пьёт нектар, как олимпийский бог, и чёрной не боится он работы, и душу, что отдал ему цветок, спокойно запечатывает в соты. Пчелиный рой, как некий рай, возрос в долине между Тигром и Евфратом, он жив работой восковых желёз, он распылён — и неделим, как атом. А в медоносном улье словаря живут слова — узоры и заря, гора и горе, зло, зола и злато, цветок и ветка, око и окно… И бездна, презирающая дно, вновь на Адама смотрит виновато.

3

Мы спать хотим. Но кто из нас поймёт, когда и где мы собирали мёд — в оврагах, ямах, на местах открытых, с каких цветов — целебных, ядовитых, с подсолнухов, крапивы, чабреца? Мы спать хотим. На нас цветов пыльца. Мы спать хотим. Растёт сорочья пряжа, готовятся вьюнок и лебеда губить посевы. Сладкая поклажа пчеле бывает в тягость иногда. Мы спать хотим, но если мы уснём, то кровь Адама загустеет в венах. и кто ему шепнёт, что высыхает днём роса на перуанских хризантемах?

4

Разоривший таинственный улей, на каких ты скрижалях прочёл, что сегодня навеки уснули в доме тысячи девственных пчёл? Расторопные слуги убиты… Кто их бедную честь защитит? Молодая царица без свиты над цветущей поляной летит. В эти дни мирового разлома как узнать мне — кто силой возьмёт все сокровища царского дома — воск, пыльцу, созревающий мёд?