Читать «В астрале веков» онлайн - страница 164

- Мы еще вернемся к Ксении. А теперь расскажите мне про круг.

- Про КРУГ?

- Вы говорите, что развитие идет по кругу?

- Это не я. Она так сказала. И самому можно было понять; не маленький. Помните, госпожа доктор, известное выражение: “Все возвращается на круги своя?”. Да и Шекспир о том сказал. Сонет №4.

- Прочитайте, - попросила врач.

Муромцев улыбнулся, сильнее взъерошил и без того взлохмаченные волосы:

Пылающую голову рассвет

Приподнимает с ложа своего,

И все земное шлет ему привет

Лучистое встречая божество.

Когда в сияньи дня, в полдневный час

Светило смотрит с вышины крутой,

С каким восторгом миллионы глаз

Следят за колесницей золотой.

Когда же солнце завершает круг

И катится устало на закат,

Глаза его поклонников и слуг

Уже в другую сторону глядят.

Оставь же сына, юность хороня,

Он встретит солнце завтрашнего дня.

- И где здесь теория круга? - поинтересовалась Жихарева.

- А вы подумайте… - прошептал Муромцев. Прошептал так, что Галине стало не по себе. Каждая строчка сонета Шекспира всплывала в ее памяти…

“И правда: солнце завершает КРУГ, и начинает новое восхождение, пусть в новом лике… Новому солнцу нужны свои поклонники и слуги!”. Она посмотрела на Муромцева и с изумлением поняла: он прочитал ее мысли!

- Вот видите, госпожа доктор! Скажу больше: вы найдете обращение к КРУГУ, там, где никогда этого не ждете, сам автор или режиссер часто не ожидает, что приходит к идее КРУГА. Мало того, даже создав творение, иногда не понимает его основы, которой является все тот же КРУГ. Поверьте, это так!

Слова и голос, которым они были произнесены, завораживали врача. Завораживал и сам пленник. Галина быстро поднялась:

- Отложим нашу беседу до следующей встречи.

- Как вам будет угодно.

- Нина, пусть он примет эглонил (препарат при депрессивных синдромах, выступает как антидепрессант - прим. Авт.). Евгений Николаевич, вам необходимо успокоиться…

- Не волнуйтесь, - мрачно произнес Евгений, - я абсолютно спокоен и безопасен по отношению к окружающей среде. Мало того, с некоторых пор я безразличен к ней. Но мое внутреннее “я” вам не успокоить никогда. И никакими таблетками не заглушить скорбь о Ксении!

Евгений не представлял, какой взрыв сразу же произошел внутри Ниночки… “Он грезит другой, той, которая, судя по всему, втянула его в темную историю! Почему такая несправедливость? Чем она его околдовала?”.

Уже после первого разговора с Муромоцевым, Галина Жихарева ловила себя на мысли, что если брала в руки книгу или смотрела фильм, то непроизвольно искала какой-нибудь намек автора и режиссера на мистический КРУГ, на его всеобщность и исключительность. Ей стало казаться, что больной Муромцев, как ни странно, прав: вольно или невольно все приходят к идее КРУГА: Пушкин в “Пиковой даме”, Достоевский в “Преступлении и наказании”, Грин в “Сером автомобиле”. Теперь она видела КРУГ там, где вроде бы и быть его не должно. Он мерещился ей на улице и дома, снился почти каждую ночь. “Чушь! - убеждала она себя, - выдумки больного человека. Как и его рассказы о Древней Руси. За тысячу лет до Новой Эры наши предки жили не в теремах, а в землянках”. После нескольких аутотренингов Галина вернулась в нормальное состояние и взялась за усиленное лечение больного, постоянные процедуры сопровождали активные убеждения отречься от нелепых идей. Евгений сначала спорил, потом замолчал, замкнулся в себе. Он никак не мог понять: почему сами русичи не желают верить в свое исконное величие? Почему не признают истины о великой цивилизацию древности, о том, что вечный город Рим, основан по заданию Москвы, а подчиняются сказкам о собственной дикости и каких-то землянках?