Читать «Быть Олегом Тактаровым. Моя история. Автобиография без цензуры» онлайн - страница 8

Олег Николаич, вы доехали до окияна и не выкупаете в нем свои сапоги? Да что сапоги! Искупаюсь!

Я вспомнил восторженные слова моего друга Бессмертного:

– Представляешь, я купался в океане!

Там, где нескончаемая Санта-Моника уходила в море, произошло мое американское крещение, на третий день жизни, как и положено.

«Книги»

 $

Эта вывеска на обратном пути по Санта-Монике ослепила меня. Я бросил машину и ворвался в магазин. Смотрю: старый одессит что-то перебирает, записывает в амбарную книгу, щелкает по калькулятору то перебитой костяшкой пальца, то длинным ногтем на мизинце. Подбегаю к нему, обнимаю, целую. Дядя в ужасе шарахается, а я кричу:

– Ты первый русский, которого я здесь вижу! Я тут уже три дня! Я приехал сниматься в Голливуде!

Ну что поделаешь, я был младенцем, а такие шалости в юном возрасте позволительны.

«Спустился с дерева», – должно быть, решил мой книгопродавец, и был прав.

Подобные заявления о Голливуде воспринимаются в Лос-Анджелесе с еще большей иронией, чем в России. В России думают: туда сначала доехать надо. А в Америке знают, что ежегодно в Голливуд приезжает полмира и уезжает тоже полмира, в лучшем случае без одного человека. Попадая в Америку, наши соотечественники первым делом напиваются, а просохнув, понимают: надо быть либо врачом, либо адвокатом. Все остальные мечты и планы нужно выкинуть из головы, и чем скорее, тем лучше. И вновь приехавшему вокруг твердят одно:

– Сева, ты будешь зарабатывать нормальные деньги!

Как правило, самый желанный подарок в таком случае – субботнее посещение ресторана, где за немыслимые деньги сжирается буквально все, где под песни и пляски Наташи Лапиной русское community наслаждается жизнью. Русскоязычные дамы на таких посиделках показывают друг другу шикарные наряды, взятые напрокат в бутиках «Нейман-Маркус» на Родео-драйв или сшитые тетей Флорой, но «точно такие же».

Но книгопродавец всего этого не говорил и, кроме положенной мне порции презрения, посоветовал попытаться попасть на русское TV. Оказалось, что в Лос-Анджелесе есть русская киностудия и русское телевидение!

Ленчик и Фрейц

 $

Правильнее было бы сказать: кабельный русский канал, который записывал передачи со своими кумирами, жил своим обособленным миром и совершенно не был похож на мою мечту о кино.

Первый человек, который встретил меня на студии, был Ленчик Чернявский. Сейчас он зарабатывает большие деньги, продает элитные дома и в ус не дует, а тогда вертелся вошью на гребешке. Ленчик сразу и без спросу стал моим другом. Русской студией, на которую я пришел, владел Майкл Кира. Приехал он из России в начале 1970-х, в те годы, когда на наших собратьев еще смотрели как на хороший зоопарк, с улыбкой и любопытством. Майкл был в молодости неплохим борцом, и, как это случается почти всегда, начал в Америке с элементарного и нужного – долгое время работал массажистом. Майкл умер, пусть будет земля ему пухом. Сейчас я все чаще замечаю, что при всей безоблачности американской жизни русские эмигранты мрут с завидным постоянством и частотой в молодом возрасте. Видимо, сказываются постоянная нервозность и неудовлетворенность человека, попавшего во взрослом и неподготовленном состоянии в экстремальные с точки зрения психологии условия.