Читать «Букашка» онлайн - страница 5

Самый Умный Человек: Владислав Сурков.

Самый Сильный Человек: ОМОН.

Мэр: преемник Ю. Батурина, Князь: В. Путин.

Вероисповедание: гундяевцы, нехристи и саентологи.

Нац. валюта: рубледоллар; Нац. авто: иномарка.

Цирков три: на Цветном б-ре, на пр. Вернадского и на Охотном ряду.

Театров три: Первый, Россия — 1 и НТВ.

Народный писатель: Андрей Ангелов.

10. Лошадь

Быль. Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь. Она являлась дородной женщиной лет 35-ти и начальником ИДН (инспекция по делам несовершеннолетних). Звали её Наталья Тимофеевна, а Лошадь — это была её кличка в городе среди пацанов. Цель визита: профилактика правонарушений.

Лошадь рассказала нам о том, что преступать Закон — это плохо, привела какие-то примеры и сводки, попугала тюрягой, и как полагается, — заслушали правильного Леху Дятлова (будущий позорный мент, а в 6 классе — хорошист и один из соседей Андрея Ангелова по парте). В заключение Лошадь, с помощью наших девочек, раздала по партам анкеты из серии «Докопайся до милиционера». Мы должны ответить на вопросы, а потом наши ответы будут подвергаться лошадиному анализу.

* * *

Я (школьная кличка Рэмбо) тогда сидел на первой парте, вместе с Гумпленом, — и парта упиралась в учительский стол, за коим и вещала Лошадь.

Я взял анкетку и написал там бранное слово из трёх букв. Причины до сих пор мне самому неведомы. Хулиганом я не был… родители — учителя в этой самой школе… политикой я не интересовался — благо на дворе был расцвет Перестройки Горбачева, и тогда можно было говорить и делать, что хочешь, — без участия Эшников и прочей мерзости, коей и не существовало в природе…

* * *

Кажется, сии буквы я показал Гумплену, который усердно заполнял свою анкету. Или не показал?.. Потом я его анкеткой прикрыл свою — и так и подал обе бумажки девочкам, которые собрали все бумажки и положили стопку перед Лошадью. Наталья Тимофеевна, всё также с девочками, стала разбирать ворох, и вдруг вздрогнула. Увидела!.. Последовала менопауза морального толка. А потом Лошадь толкнула речь. Что-то типа:

— Дорогие детишки! Я получила анкету, где написано грязное слово. Предлагаю написавшему честно признаться, после этого все пойдут по домам. Или щас вас всех отвезут в тюрьму.

Класс молчал, растерянно моргая. Пополз шёпот:

— А чё за слово?..

— Короче! — Лошадь поняла, что с тюрьмой она перегнула. — В общем, я буду смотреть на ваши лица, и путем наблюдения вас со стороны, — я сама вычислю преступника. Я крутая физиономистка!

Она усиленно стала пялиться на класс. Класс стал пялиться на неё. Я затеял хаханьки с Гумпленом, пытаясь скрыть неестественность. Класс, в общем, тоже «расползся» на мини-группы, чего-то там делая… школьники 11—12 лет долго без шухера сидеть не могут… Прошло сколько-то минут.

— Ты! — вдруг зловеще сказала Лошадь, тыкая пальцем в невинного Кислого. — Это ты написал «ХУЙ»! Останься, все другие ученики пошли к этой матери.

* * *

Таким был мой первый в жизни протест против общества. Бессознательный. В 1988—1989 гг.