Читать «Будущее: рассекречено» онлайн - страница 10

Очевидно, это была тенденция. Все согласились с моей оценкой расширения возможностей отдельной личности как мегатенденции № 1 и правильного исходного тезиса при прогнозировании будущего. Но все больше участников начинали бить тревогу. В Кении, как предупреждала одна из присутствующих, «расширение возможностей отдельной личности приводит к большим рискам. Этническое родство там часть повседневной жизни, но может использоваться в политических целях и становиться оружием в случае конфликта. Популизм набирает силу, а значит, никакой рыночной экономики, никакой социальной защиты, никакого правительства». В конце она озвучила свои самые серьезные опасения: «Я даже не уверена, будет ли Кения вообще существовать как единое государство через 20 или 30 лет». Она объясняла это постоянно растущей раздробленностью из-за роста значимости отдельной личности.

В демократической Бразилии один из бывших министров-либералов администрации Фернандо Кардозу насмешливо отзывался о росте значимости отдельной личности: «Политика индивидуальности ведет к раздробленности. Она не приводит к сближению ценностей, ведь ее суть в том, чтобы отличаться от других, а не искать точки соприкосновения». Он говорил: «По мне, так мир больше похож на Гоббса, чем на Канта».

Томас Гоббс был английским философом, жившим в XVII в. во времена Английской гражданской войны и написавшим знаменитый труд под названием «Левиафан». Большая часть книги посвящена демонстрации необходимости сильной центральной власти, чтобы избежать ужасов междоусобицы и гражданской войны. Иммануил Кант жил веком позже и считал, что каждый должен мыслить самостоятельно и быть свободным от указаний внешней власти. Он приветствовал французскую и американскую революции, как и попытки ирландцев отвоевать у британцев большую автономию. Человек строгого порядка, он всего однажды позволил себе отменить свой ежедневный моцион – в день, когда услышал о взятии Бастилии жителями Парижа, что стало началом Французской революции. Этот философ также знаменит своим трактатом «К вечному миру» (1795 г.). Он верил, что в раздираемой войнами Европе мир возможен, если государства будут строиться на власти закона.

Я никогда не думал, что университетский курс философии окажется таким полезным для моих размышлений о будущем, но он стал лейтмотивом всей работы над докладом NIC. Какое будущее нас ждет, оптимистичное или пессимистичное? Что для государства означает рост возможностей отдельной личности? Вступаем ли мы в новую эпоху хаоса, перекликающуюся с европейским кровопролитием XVII и XVIII вв.?

Борьба между властями и личностью бесконечна. Но мы сейчас находимся в той точке исторического процесса, когда маятник слишком сильно качнулся в сторону личности. Я предполагаю, что в будущем он вернется обратно, но не скоро и не полностью. Это напоминает мне изобретение Иоганном Гутенбергом книгопечатного станка в середине XV в. и последствия такого технического прогресса. Он поставил под угрозу авторитет политических и религиозных властей, подстегнул раскол, способствовал проникновению идей через границы и возникновению в Западной Европе протестантского среднего класса. Усилив раскол за счет распространения Библии и протестантских трактатов, революция книгопечатания обусловила социальные и политические процессы, которые привели к религиозным войнам в XVI в. Позже книгопечатный станок также стал важным орудием католической контрреформации. В итоге повысился уровень образования священников и распространилась практика печати религиозных трудов в помощь миссионерам, трудившимся в испанских и португальских владениях в Новом Свете.