Читать «Будем реалистами» онлайн - страница 2

Александр Александрович Зиновьев

Даже правые оказались не чужды этим лозунгам, как это ни парадоксально. Почему такое происходит? Дело в том, что западный мир практически уже отказался от демократии. В России даже ее видимость разваливается. Да, болтают о демократии много, но фактически получилось так, что коммунисты остались единственной партией, которая на деле стала ее защитницей. Защитниками демократии выступают сегодня и правые силы — именно потому, что они терпели поражение за поражением. Не надо обожествлять демократию, но ее принципы по существу своему — антидиктаторские, антитоталитарные. И за них так или иначе вынуждены выступать общественные силы и партии, которые не являются диктаторскими, можно сказать и так: более слабые на данный момент. Не потому КПРФ выступает в защиту демократии, что там все стали убежденными демократами — для коммунистов этого слишком мало, коммунистические принципы глубже, важнее для истории, чем демократия, но фактически сложилось так, что и они, и правые отстаивали демократию.

Любые выборы в современной России вообще ни в коем случае нельзя считать ни судьбоносными, ни переломными. Давайте зададимся вопросом: изменится ли сущность социальной организации российского общества от численных результатов выборов в Думу? Даже если бы туда пришли на все сто процентов коммунисты, власть от этого не улучшилась бы. И если там будут заседать сплошь «единороссы», тоже ничего не изменится. Дума будет функционировать так, как до сих пор. Но важность выборов раздували специально, поскольку это — виртуальное явление, и ему надо было придать значимости. И в этом состоит одно из следствий контрреволюционного переворота 1991–1993 годов: во власти стал доминировать виртуальный, показной, имитационный уровень, а не глубокий, сущностный, как это было в СССР.

В чем это выражается? Возьмем власть. Президентская власть, аппарат его администрации — это имитация советского Кремля. Но это только жалкое подражание той власти. Советский Кремль был сверхвластью и подчинял себе все прочие аспекты власти в обществе. Он распоряжался всеми ресурсами, и он делал великую историю, а этот пигмейский аппарат создает только видимость деятельности. Они всесильны назначить Ивана или Петра министром, губернатором, сенатором, но страну двигать вперед они совершенно не способны, бессильны. Здесь у них нищие, мизерные возможности. Это интеллектуально нищая власть. Нынешняя социальная организация характеризуется как гибрид остатков советизма, имитация западнизма и реанимация дореволюционного феодализма.