Читать «Братство. Часть 2 Надземное.» онлайн - страница 114

«Не утешайтесь тем, что в притонах позора горят яркие огни. Пусть зрячий рассмотрит, что там творится. Поищите радость, но не удивитесь, если найдете ее в хижине.

«Слушайте, люди дойдут до такой бездны, что распнут лучшего».

195. Урусвати знает, что бездеятельная, сонливая, земная жизнь препятствует продвижению в Тонком Мире. Центры нервные, которые имеют свои прототипы в тонком организме, не могут обостряться бездеятельностью.

Мыслитель говорил: «Можем ли доверять военачальнику, не бывшему в бою? Можем ли знать качество корабля, не спущенного в море? Истинно, пусть будут благословенны напряжения сил и труд, которые приучают нас к высшему пониманию. Нельзя подвинуться, не приведя в движение мускулов. Нельзя возвыситься без обострения сознания. Только в труде мы познаем тот трепет, который научает нас встретить высших Руководителей.

«Когда встречу Их, найду силу спросить — все ли задание было выполнено? Они скажут, где мы преуспели и где отстали. В земном существовании мы редко распознаем указы Руководителей. Лишь слабым дуновением доносятся к нам громоносные приказы и предостережения. Мы ощущаем трепет от великого Присутствия, но слова не часто претворяются в нашу речь.

Также говорил Мыслитель: «В человеческом организме заложены ритм и гармония, но мы должны открыть их, потому музыка будет важною частью образования. Без ритма и гармонии мы не сумеем войти в высшие миры. Вселенная живет движением, которое обусловлено ритмом. Но люди не понимают, что биение сердца есть символ мирового движения». Так Мыслитель устремлял внимание к высшим мирам.

196. Урусвати знает, что ненавистники пытаются разрушить даже неистребимое. Был день, когда глашатай от имени старейшин оповещал афинян, чтобы под страхом изгнания никто не смел произносить имен Перикла, Анаксагора, Аспазии, Фидия и друзей их. Чернь, наученная старейшинами, требовала уничтожения Зевса Олимпийского, крича, что это изваяние напоминает им ненавистного Фидия. Если имена обвиняемых встречались на рукописях, напуганные граждане спешили сжечь их, хотя бы это было ценнейшим произведением. Осторожные избегали проходить мимо домов названных людей. Льстецы торопились писать эпиграммы, в которых под обидными символами изображали крушение Перикла. Анаксагор изображался в виде осла, кричащего на площади. Знаете и о смерти Сократа.

Мыслитель говорил: «Знаем имена Перикла, Анаксагора, Аспазии и Фидия, но не знаем судей их осудивших. Мы помним изваяния Фидия, но не знаем покушавшихся на них. Будем думать, что этот позор человечества произошел в последний раз, но такая дума будет лишь мечтой.

«Человек общественное животное, но стада человеческие не умеют мирно пастись, рога не могут употребляться лишь на защиту. И волы могут нередко служить примером. Явление мысли пусть направляет человека к Беспредельности».

Также говорил Мыслитель: «Руководители заботятся о сохранении Прекрасного. Фидий ввержен был в темницу, тем самым человечество ввергло себя во тьму. Люди будут изумляться своей жестокой судьбе, но разве не они сами заслужили ее?