Читать «Браки совершаются на небесах (новеллы)» онлайн - страница 177

О да, у Николая было много любовниц – но, с другой стороны, он никогда не искушал женщину, которая пыталась искренне уберечь свою добродетель. И если кокетничал, по меткому выражению одной из фрейлин, как молоденькая бабенка, то с кем?! С доступными Бутурлиной, Пашковой, баронессой Анной Фредерикс, с Амалией Крюденер, которой он увлекался, но которую с легким сердцем уступил Бенкендорфу. Разумеется, от его внимания млели молоденькие актрисы – а Николай, надо сказать, очень любил театр. По вечерам, чтобы прийти в себя после напряженного дня, он бывал в балете и во французском театре, реже в русском и никогда – в немецком (ему не нравилась труппа). В русский театр Николай Павлович зачастил, когда на бенефисе знаменитого актера Сосницкого увидел на сцене актрису Варвару Асенкову. У Асенковой была грациозная фигура и прелестные ножки. И глаза у нее были чудесные, выразительные, а лицо было из тех, о которых мечтают актрисы: довольно обыкновенное, оно умело вдруг сделаться каким угодно, даже прекрасным. Неведомо, что привлекло Николая Павловича больше – очарование молодости или очарование таланта, однако он не пропускал почти ни одного спектакля с Асенковой – будь то французский старинный водевиль или современная комедия, опять же французская или русская. Было замечено, что в веселом, как бы смешливом даровании Варвары Асенковой появились новые нотки – печали, даже трагизма. Теперь она словно бы разучилась смешить публику, зато могла заставить ее рыдать. На русской сцене как раз в то время появилась пьеса «Эсмеральда» по роману Гюго «Собор Парижской Богоматери». Страстные признания Эсмеральды в любви к Фебу, сравнения красивого офицера с солнцем сопровождались такими взглядами в сторону государевой ложи, что о сердечных тайнах молодой актрисы не догадался бы только полный дурак. А как она умирала из-за любви к Фебу! Как сходила с ума влюбленная в Гамлета Офелия! Знатоки уверяли, что трагические роли вне амплуа Асенковой, однако любовные сцены удавались ей поистине трогательно, ибо она и сама была влюблена в того, кого откровенно сравнивала с Фебом, божеством солнечного света.

Что и говорить, императору не надо было принуждать женщин влюбляться в себя. Они сами сходили по нему с ума. Конечно, царственный блеск привлекал их, но и удивительная красота императора играла тут не последнюю роль.

Николай был очень скромен в быту. Окружая любимую жену утонченной, сказочной роскошью, он сам был поразительно неприхотлив. Ел мало, в основном овощи и рыбу, ничего не пил, кроме воды, а рюмка вина была редкостью. Вечером ел только тарелку протертого супа, не курил, ходил много пешком, никогда не отдыхал днем. Понятия халата или домашнего платья для него не существовало, ибо он был убежден, что император должен быть всегда в форме. Правда, если ему нездоровилось, то вместо мундира надевал старенькую шинель. Спал на походной кровати на тоненьком тюфячке, набитом сеном. Его покои в Зимнем дворце отнюдь не отличались роскошью, а для работы себе он выбрал комнату под лестницей, ведущей к комнате императрицы. Простота этой комнаты была удивительная.