Читать «Боярин» онлайн - страница 7

В конце концов, позвонил Сэму и, узнав, что тот уже едет в институт, договорился с ним встретиться там. На месте уже решу окончательно.

Как ни странно, двери института, несмотря на первый новогодний день, были открыты. Сэм уже ждал меня у крыльца, притопывая на морозе. Пройдя в лабораторию, мы первым делом выпили за Новый Год, пожелав друг другу в этом году всяческих благ. Это было моей самой большой в жизни ошибкой. Не в том смысле, что не надо было желать благ белобрысому, а в том, что я выпил с ним эту первую стопку. Спирт слился в объятиях с новогодней водкой, которая все еще будоражила мою кровь. За первой стопкой последовала вторая. После третьей я почувствовал в Сэме родную душу и посетовал ему на свое несчастье.

Надо сказать, что любая, самая пустяковая неурядица начинает казаться более глобальной, когда сетуешь на нее кому-либо. А если это дело еще и усугубляется принятием спиртного, то в итоге любой пустяк уже воспринимаешь, как нечто подобное апокалипсису.

— Не, чувак, ты представляешь, а? Я… Нет, ты понимаешь? Не кто-то там, а Я! Я провел Новогоднюю Ночь один! Представляешь? О-дин! — жаловался я Сэму. — Вот ты веришь в приметы? Нет? Правильно, чувак. Я тоже не верю. Но, блин, все равно, сыкотно как-то. Вдруг у меня и вправду весь этот год баб не будет… Чур меня, чур. Наливай еще по граммульке.

— Да никаких проблем, Димыч, — вытянул ладонь в успокаивающем жесте собеседник. — Ты, кстати, не знаешь, где Юлька Новый Год справляла? Даже не позвонила, не поздравила братишку. Нет, не знаешь? Ну да, ик, ладно. Ща мы тебя спасем. Мы вычеркнем этот год из твоей жизни! Давай на посошок, и, как говорится, просим проследовать к аппарату. А чего вы с Юлькой-то расстались?

— Чего? А-а, с Юлькой-то… Да не помню я уже. Ну, давай по последней. А то тебе, Сэм, сейчас напиваться нельзя. Все-таки в твоих руках человеческая, в смысле, моя судьба. Понял?

— Ага, ик. А по какому поводу мы пьем?

— Мы? — я попытался сосредоточиться, но голова закружилась. Меня вдруг бросило в жар. Сообразив, что до сих пор не удосужился снять дубленку, попытался встать, чтобы раздеться. Стул подо мной вдруг начал переворачиваться, и я провалился в густое, вязкое небытие.

1

— Н-но, залетные! Давай, родимые! Иэ-э-эх!

— Эй, Алексашка, чего это там? Никак лежит кто в сугробе? А ну, тормози, глянем.

— Дык, пьянь небось какая, Петр Лександрыч. На кой он вам?

— Тормози, говорю! Бездушный ты человек, Алексашка. А ежели бы я вот так пьяным вывалился из саней? Ты бы тоже промчал мимо?

— Да што ж вы такое говорите-то? Нешто я не доказал вам свою верность, да не единожды? Да и обоз же сзади идет — подобрали бы вас. Это я к тому, ежели бы я не заметил, что вы вывалились…

День солнечный, морозный

Легкий морозец пощипывает щеки. Дышится легко и приятно. Я явно куда-то еду. Еду? На чем? Не открывая глаз, прислушиваюсь к непривычным звукам. Ничего не понимаю. Да и откуда бы мне, городскому жителю, узнать звуки, которые издают запряженные тройкой лошадей сани на заснеженной дороге? Пришлось открыть глаза. Тут же зажмурился от слепящей искрящейся белизны. Из-под полуприкрытых век с удивлением разглядываю проплывающие мимо снежные пейзажи: поля, овраги, подлески. Еще больше удивляюсь, когда обнаруживаю, что лежу на задней скамейке саней, типа кабриолет. На передней сидят две фигуры в шубах и меховых шапках. У одного, что повыше, шапка необычно высокая, словно у виденных мною в исторических фильмах бояр.