Читать «Борьба страстей» онлайн - страница 19

Но старшіе тутъ же рѣшили ее пристрѣлить.

— Это также не поможетъ, — сказалъ Гансъ.

Мы схватились за руки и взвыли отъ восторга, заранѣе увѣренныя въ томъ, что всѣ усилія извести важенку будутъ напрасны.

Дали знать лѣсничему. У него было старое заржавленное ружье. Однажды онъ зимой повѣсилъ его надъ горящимъ очагомъ. Послѣ этого ружье стало давать осѣчку. Вѣроятно, у него не хватало дроби, потому что онъ наломалъ безчисленное множество большихъ гвоздей и зарядилъ ими ружье. Затѣмъ онъ прошепталъ надъ очагомъ какія-то слова. Это было, вѣроятно, какое-нибудь заклинаніе или нѣчто въ этомъ родѣ. Онъ обернулся, бормоча что-то, а затѣмъ подошелъ къ намъ съ искаженнымъ лицомъ. Предчувствіе чего-то сверхъестественнаго и мрачнаго наполнило наши души во время этихъ таинственныхъ приготовленій.

Такой стрѣлокъ не могъ, конечно, быть мастеромъ своего дѣла. Это былъ какой-то мечтатель. Во всѣхъ его дѣйствіяхъ было что-то мистическое. Намъ съ трудомъ удалось поймать важенку.

Она упрямилась и была разъярена до крайности и ни на что не хотѣла итти на дворъ, мы должны были ради нея спуститься съ холма.

Лѣсникъ взялъ ружье, цѣлился цѣлую вѣчность и, наконецъ, нажалъ курокъ.

Кажется, самка сѣвернаго оленя не маленькое животное, но даже она зашаталась на мѣстѣ, когда цѣлый зарядъ дроби и гвоздей угодилъ ей въ голову. Нѣсколько секундъ важенка стояла оглушенная, какъ бы прислушиваясь къ чему-то ужасному, происходящему въ ея собственной головѣ, затѣмъ она упала на колѣни и грохнулась на бокъ. Мы видѣли, какъ что-то косматое и сѣрое нѣсколько разъ вздрогнуло, а потомъ присмирѣло. Важенка лежала мертвая. Я написалъ стихотвореніе, въ которомъ видно, что она была какъ бы равна намъ, а не околѣла подобно собакѣ. Это было очень длинное стихотвореніе, но я запомнилъ только одинъ стихъ:

«Миновали для тебя голодъ и холодъ; Ты почила въ гробу, такъ чиста и свѣтла. Хранитель Сіона вознесетъ тебя къ небу Онъ дастъ тебѣ манны, напоитъ виномъ…»

Затѣмъ остается сказать еще нѣсколько словъ о птицахъ, приносящихъ вредъ. Я подразумѣваю птицъ, водворяющихся весной, во время посѣва на поляхъ и пожирающихъ сѣмена. Это большей частью дѣлаютъ дикіе гуси, воробьи и куры.

На насъ, дѣтяхъ, лежала обязанность охранять поля отъ этихъ птицъ, а такъ какъ это была дѣйствительно трудная работа, и такъ какъ она являлась часто помѣхой въ нашихъ интересныхъ играхъ, то мы отъ всей души возненавидѣли этихъ птицъ. Особенно возбуждали нашу ненависть куры. Мы были часто по отношенію къ нимъ очень жестоки. Мы доходили до виртуозности. Когда случалось бросать въ нихъ камнями и полѣньями, они какимъ-то чудомъ оставались живы и громко кудахтали. Тогда старшіе грозили намъ изъ окна, чтобъ мы прекратили свои кровожадныя забавы.

Какъ-то Гансу одолжили на время ружье. Онъ стрѣлялъ изъ него и сдѣлался ярымъ охотникомъ. Въ лѣсу онъ обыкновенно промахивался, зато, когда онъ началъ стрѣлять въ куръ, которыя стояли совершенно спокойно на одномъ мѣстѣ, то ему случалось попадать въ цѣль. Конечно, послѣ этого дни ружья были сочтены.