Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 77
Петр Поликарпович Петров
Василий подбежал к нему первым и остановился в недоумении.
Сунцов лежал голый, почерневший от ожога. На груди и животе сквозь лопнувшую кожу у него сочилась кровь.
Узнав Василия, он тихо прохрипел:
— Напал стервятник на стервятника!.. Твоя взяла — празднуй!..
Василий, сжимая маузер, шагнул к нему. Сунцов закрыл глаза, и, казалась, выстрел Василия был уже по мертвому.
На стрельбу со всех сторон тайги подбегали рабочие, но делать им было уже нечего.
Когда Василий повернулся от Сунцова, часть тунгусников была скручена. Вихлястый в исступлении добивал прикладом Ганьку и с хрипотой приговаривал:
— Н-на! Получай, иуда!
По тайге неслись разъяренные крики людей.
Щелкали одинокие выстрелы.
Вскоре подошла цепь боровских драгеров.
С запада, от Пинчуги, рабочие несли трупы Лямки, Качуры и Насти.
Гул человеческих голосов стих. Никита склонился над изуродованным трупом Насти и заплакал.
— Валентина жива! — сказал Василий Яхонтову. — Вон там, позади.
Трупы положили на носилки, и отряд двинулся по дороге к Боровому. Подлаживаясь плечом под носилки Качуры, Василий с горечью сказал:
— Эх, старик, старик, носил ты меня маленького, а теперь вот мне пришлось нести тебя…
Кто-то монотонно затянул похоронный марш, напев которого и некоторые слова еще помнили с семнадцатого года…
28
В конторе с утра трещали телефоны: прииски переговаривались между собою об оконченном походе на Сунцова. На Удерке копошились люди в широких рабочих шароварах. Драга давно была готова и только сегодня дождалась работы.
Вот она начала. С высоты сквозь решетку землечерпалки стремительно летела мутная вода, разбиваясь в брызги. Крики людей и мерный гул мотора далеко оглашали окрестности прииска. Жены драгеров, служащие, молодежь и приискатели с Баяхты и Александровского пестрой толпой зашевелились по высоким берегам Удерки. Плыло яркое солнце. С гор дул горячий июльский ветер.
Лицо Валентины всякий раз, как показывался Яхонтов, цвело в улыбке.
Один за другим вперемежку послышались обеденные гудки.
Они вспугнули и погнали непривычных зверей и птиц.
Крутые берега запестрели, заколыхались людским наводнением.
Проталкиваясь сквозь толпу, Василий подошел к Яхонтову, который переобувался, сидя рядом с Вихлястым. Не успел директор подняться на ноги, как подкравшиеся драгеры с криком подхватили на руки его, Василия, Никиту и Вихлястого. По берегам разлилась волна криков…
Василий несколько раз приподнимался на холмик, размахивал в воздухе кепкой и пытался перекричать, но его не слушали.
И только когда от больницы показалась небольшая процессия с красными знаменами, все вспомнили, что сегодня, в день пуска драги, назначены похороны Качуры, Насти и Лямки. Толпа стихла и разрозненными рядами двинулась навстречу.
Могилы погибшим были приготовлены на высоком холме на берегу Пинчуги под тремя соснами.
Сначала тихо, а затем громче и громче раскатился по рядам скорбный гимн…
Был теплый сырой вечер. Частый дождь сыпал как из сита, шелестя в высоких прибрежных травах. Прощались попросту, по-своему: покойников целовали в лоб и в губы; женщины плакали и причитали.
