Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 71

Валентина иногда приносила мужу обед и уходила с драги, перекинувшись несколькими словами — не теми, которыми хотелось.

Сам Яхонтов был для нее неузнаваем и странен. С покрасневшими, точно пьяными, глазами он подолгу разбирал и рассматривал части машины и не слышал, когда она о чем-нибудь спрашивала его.

И только когда с Баяхты или Алексеевского звонили по телефону, он отрывался от работы и здесь, смешавшись с людским потоком, вынужден был давать множество ответов и указаний, серьезных и мелочных, обступившим его рабочим.

Но вот пришел день, долгожданный, праздничный, каких тайга не видела уже несколько лет.

Вихлястый рано утром, когда еще на Боровом спали, вызвал по телефону Василия и передал, что они через день начинают работы в шахтах.

Василий, вернувшись из конторы, шумно постучал к Яхонтовым и закричал на весь дом:

— Двигаем Баяхту! Да вставайте же, что вы спите?! — И побежал от дверей, стуча тяжелыми сапогами.

С восходом солнца к ним зашел Лямка и ворчливо начал браниться.

— Где этот енерал-то, стреляй его поперек?.. Прибежал, как скаженный, братец ты мой. Только бестолочи у вас, я вижу, хоть отбавляй… Ну, куда же теперь гнать коней, ведь потопишь их в болотах и сам голову свернешь…

— Как же ехать-то? — недоумевал Яхонтов.

— Надо на лодках! — решительно заявил Лямка. — Устьем Удерки выйдем в Пинчугу — закатывай, родная, аж в ушах свистит!

И к вечеру, как млад месяц, там…

— Вот как!

Яхонтов, обрадованный находчивостью старика, весело рассмеялся.

— Ну, Лямка, ты у нас — беда и выручка!

— То-то! — самодовольно ухмыльнулся Лямка. — Вы на лодках можете и дилехтуршу свою взять — прокатим, ваше почтение!

— Вот это правда, дедушка! Только вы меня не называйте так, я сердиться буду, — усмехнулась Валентина.

Лямка выставил грудь и сощурил один глаз.

— Как ни крути, Ивановна, а кожей и рожей ты — барыня, не наш брат — Кузька! А что ты добрая, то и слов нет… Вот ежели взять Бориса Николаевича, то он больше схож к нашей масти.

Василий за руку втащил через порог заспанного Качуру. Старик кашлял и смеялся от его шуток.

— Вот-то, молодо-зелено, ядят тя егорьевы собаки! — задыхаясь, говорил он, оглядывая присутствующих подслеповатыми глазами.

Когда Василию сообщили предложение Лямки, он вскипел:

— Ты что же это, дурило старое, тут затеваешь? Назад как поднимешься?

— Сам-то ты дурило, парень! Ведь Пинчуга-то к Лизаветин-скому приведет. Всего двенадцать верст промчать. Небось не слиняет с тебя рубашка, а на пулю не нарвешься.

Василий хлопнул его по плечу.

— Верно, Лямка, не сердись и жарь за Настей — ей надо приводить в нашу веру баяхтинских баб!..

…В Баяхте навстречу приезжим вышел Вихлястый, и за ним двинулись шахтеры. Любопытные женщины тесным кольцом сжали Настю и Валентину. Но Василий уже взобрался на высокорь и, раскачиваясь из стороны в сторону, громко кричал:

— Нам, ребята, в нынешнем году надо в десять, в сто раз больше переворочать земли! Зашить заплатами прииски! Не будем жалеть кожу: сотрем — другая нарастет, а своего добьемся.