Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 59
Петр Поликарпович Петров
— Народ тоже пошел! Безкишошные! Не дождутся хозяина.
Молодой парень со шрамом на щеке выругался и плюнул.
— Холуй был, холуем я остался!.. Хозяин!.. Нет теперь хозяев, кикимора ты старая!
— Ну, дирехтур! Какая, подумаешь, разница! Перо одинаково вставить могет.
Из-за деревьев и снежного надува, отливавшего серебряной россыпью, показалась голова пегой лошади, приветливо брякнул колоколец.
— Ну, вот видите! — крикнул, вскакивая, Лямка. — Как раз к делу.
Плотники положили ложки. В толпе кто-то крякнул и гаркнул «ура», другие подхватили. Рабочие густым тыном поднялись на ноги.
Обоз с хлебом подходил неслышно, снег не хрустел.
Яхонтов с Вихлястым вышли из кошевки и приблизились к кострам.
— Обедать с нами, милости просим!
— Ждали-ждали, все жданое было поели.
— Кончили тика в тику. Дело за хозяевами, — сказал старший, жуя заросшим ртом.
— А, привез, привез, — усмехнулся Яхонтов.
— Да как же, уговор дороже денег!
И как только сказал, снова криками заухала тайга.
Вихлястый, натяжно переступая, нес два ящика, из которых стройными рядами торчали коричневые головки бутылок.
— Пять лет не пивали такого причастия! — крикнул парень со шрамам на щеке. Он выхватил на ходу бутылку и со всего плеча ударил донышком о ладонь.
Пробка со свистом пролетела над головами рабочих.
— Брось!.. Вот хамина, дорвался, сволочь! — кричали сзади.
Яхонтова ухватили под руку и усадили в круг. Дела веселили и без водки, но он выпил поднесенную чашку.
Вихлястый раздавал бутылки и бабьим голосом окрикивал рабочих:
— Не наваливай! Не наваливай! Тю, черти земляные. Ух, эта шахтерская кобылка — из глотки рвет.
Чашка позвякивала, переходя из рук в руки.
Кто-то затянул старинную проголосную:
К вечеру возчики начали ссылать хлеб в новые амбары.
На утоптанном снегу чуть дымили смолистым чадом догорающие костры. Порожние подводы одна за другою вытягивались в длинную нить.
К прииску нужно было сделать большой круг равниною (напрямик попасть было нельзя).
Лямка одной рукой придерживал большую трубку, а другой подбирал вожжи, осаживая нетерпеливую пару сытых гнедых лошадок.
— Отжили бедно! Отъездили плохо! — мигнул он Вихлястому на лошадей.
По взгорьям к прииску стягивались кучками дальние лесорубы. Синеватый дым густо висел над крышами построек.
В полуверсте от прииска дорога сворачивала на Боровое. Лямка, упершись в передок, задерживал горячившихся лошадей.
— Не заночевать ли нам, Борис Николаевич? — сказал он, шамкая чубук трубки.
— Это почему? — удивился Яхонтов…
— Да так, сердце что-то сохнет… Ночь… Темень…
— А вот, — показал Яхонтов дула двустволки.
Вихлястый тихонько рассмеялся и, выскакивая из кошевки, крикнул:
— Пил бы меньше, старый опорок, так не сохло бы!
В пути Лямка несколько раз пытался заговорить с Яхонтовым, но, не получая ответа, отвертывался, пыхтя трубкой.
— Измотался, — решил он и задремал.
Дорога вела в длинный Баяхтинский хребет, знаменитый своей крутизной. Лошади шли шагом, спокойно побрякивая колокольчиками.
