Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 162

Через две недели с «Пятой» сняли рогожное знамя. Катя с Пинаевым подхватили Костю под руки и увлекли на цеховое собрание. Среди молодежи и заслуженных забойщиков, после старательских буйных сходок и попоек, в светлом помещении, он почувствовал настоящих рабочих. Ударников хвалили в речах: директор, Стуков, ими восторгались товарищи по забоям. И опять властно и призывно звучали уже не мертвые лозунги:

«Проценты… Тонны… Промфинплан…»

На Костю направились сотни горящих глаз, когда Вандаловская заговорила о перевоспитании старательской массы. Он опустил голову, но узкие темные глаза беспокойно бегали по лицам шахтеров. Сладкой болью стучало сердце. Стыд за прошлое, радость настоящего густым румянцем залили обожженное ветрами и морозами лицо парня. К нему, улыбаясь, подошел Пинаев, крепко стиснул плечо.

— В комсомол надо, Мочалов. Иди на трибуну, твое слово.

— Просим! Покажись, Мочалов!

— Ну, вставай, — толкнула сзади Катя.

Костя поднялся, но опять опустился, будто не мог оторваться от скамьи.

Собрание закрылось пением Интернационала. Не один раз Костя слышал боевой гимн, но сегодня как-то по-особенному проникали в сознание, хватали за сердце слова.

Хлынувшая из помещения молодежь стиснула Костю и в давке вынесла на улицу. Ребята пели и здесь. Сопки отзывались на гул, сопки передразнивали эхом разбушевавшуюся молодежь.

Катя взяла Костю под руку.

— Ну, видишь, ты какой! Идем ко мне. Сегодня будет Пашка и еще кое-кто из ребят. Там тебе и книжки отберу. Надо просвещаться.

4

Нашествие весенних вод явилось неожиданным, как преждевременные роды. По рытвинам, по набитым голубеющим снегами разложинам стремительно сорвались мутные ворчливые потоки. Снега помертвели. Только утрамбованные накатом и конским пометом дороги горбатились острыми грязными спинами. Дороги чертили рудник синевато-желтыми полосами, сопротивляясь заполыхавшему солнцу, похожему на раскаленное железо. Хмельной разгул весны шел в гремящих водоливнях, в шалых свадьбах глухарей.

Через разложину, от поселка к шахтам, Морозов с артелью плотников сооружали временные подмостки. Лог полнел водой, вздувался. Вода устремлялась падью к зажелтевшей проталинами долине, к реке. Вода по заброшенным шурфам подбиралась к поселку.

Переброска грузов остановилась. Автогараж бездействовал.

За три дня до первомайских торжеств Гурьян распорядился наладить вьючный обоз. К вечеру пятьсот рудничных и три сотни деревенских коней бесконечным караваном потянулись на юг. Кони вязко шлепали по лужам, проваливались в рыхлеющем снегу, пачкали животы в мутной жиже.

К празднику рудник все же остался без хлеба. В столовых давали усиленную мясную порцию, но это не удовлетворяло. По цехам Стуков, Катя и Пинаев проводили летучие митинги. Старатели снова зашумели, а накануне праздника не вышла на работу часть шахтеров.

В сумерках рудник притих. Только в клубе буйствовала молодежь, да в директорском кабинете вели словесные бои потерявшие головы снабженцы и транспортники.