Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 133

Татьяна Александровна вдруг оробела, испугалась предстоящей борьбы. Клыков был силен, он находился дома. Знает прииск.

Не поторопилась ли она? Не свихнет ли себе шею на новом деле? Ведь нужно же ожидать всяческих ударов со стороны противников… Не лучше ли уехать отсюда?

Глухой подземный лязг инструментов порывами вылетал из шахты «Соревнование» (выходила подсобная смена). К дробилкам и рудохранилищам тянулись подводы. Колеса тяжелых таратаек и конские копыта говорливо выстукивали по прикатанной дороге.

«Дедовская ямщина», — досадно подумала Вандаловская, вспомнив слова Гурьяна.

В клубе шумела молодежь. И здесь не было настоящего, радующего. Слабый электрический свет красноватыми пятнами освещал окна. Хотела пройти в шахты, но раздумала и завернула в библиотеку. На пороге, торопливо поправляя платок, рассыпала ехидный смешок Варвара.

— Здрасте… Не свидания ли ждете?

Вандаловская изумленно отступила.

— Откуда вы взяли?..

— А чего же… дело молодое и вдовье, ха, ха, ха!.. Муженька-то моего куда запрятали?

— Не понимаю… он, кажется, в конторе…

Варвара замотала вокруг шеи концы платка, передернула плечами и побежала к дому.

— Не обессудьте… Я по душам это. Мужики ведь все волки, сожрут корову, а свалят на зайцев.

Ошеломленная Татьяна Александровна долго смотрела на черные омертвелые от темноты сопки и, чувствуя озноб, побрела к своей квартире.

Галстук цвета змеиной шкуры охватывал длинную жилистую шею американского специалиста. После дороги Гирлан тщательно выбрился, вымылся одеколоном. Сегодня он не был доволен своим лицом, туго обтянутым сероватой кожей. Оно не гармонировало с светло-коричневым костюмом, с высокой, не потерявшей осанки фигурой. А фигура строителя обогатительных фабрик была безупречно-величественна. Если бы случилось обратное, то бывший служащий компании «Лена-Гольдфильдс» был бы огорчен не только за себя, но, главным образом, за свою «великую» нацию, за непревзойденный Нью-Йорк, вскормивший Гирлана.

И недаром в роскошном альбоме иностранца, на письменном столе, на стенах, вкось и вкривь, красовались фотографии, карандашные рисунки, графики, недоделанные этюды. Все они каждым мазком, каждой чертой говорили: «моя несравненная родина».

Многоэтажный дом был старательно заснят со всех сторон света. Воспоминание о нем каждый раз вызывало на бескровном лице Гирлана улыбку умиления.

«А если бы знали?» — Иностранный специалист, великолепно оберегающий эту марку в Советской России, долго смотрел на рисунки неподвижными, холодными, как небо сибирского севера, глазами, будто желая получить ответ, что бы сказали о нем эти русские безумцы, задавшиеся целью перетряхнуть мир и создать в нем крепкие устои социализма. Что бы сказали они, если бы догадывались, что владелец этого пленительного особняка был больше, чем простой специалист на прихлопнутом теперь предприятии «Лена-Гольдфильдс».