Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 119

С хребта протяжно полетели смешные голоса:

— Сюда, сюда-а!

— Давай, давай, р-е-б-ят-у-ш-к-и!

…Серая полоса пробороздила хребет пробором. Серая линия пробивалась к дробилке, к бегунной фабрике. Кайлы, лопаты и ломы визгливо ухали в камешник на непонятном языке, инструменты перекликались с шумливым бором, с разгоряченными рудокопами.

Потное лицо Гурьяна отливало глянцем. Он прошел по разрезу и около ствола шахты встретил Вандаловскую.

— Лихая беда начать, — улыбнулся директор.

— Да… Сегодня, пожалуй, сдвинем половину работы.

— А через месяц проложим здесь рельсы, — отозвался откуда-то голос Стукова.

— Установим механический бремсберг, — поправила Вандаловская.

Обедали на ходу. А когда над рудником медвежьей шкурой спустились сумерки, мимо старательского стана пропыхтели новые грузовики. Машины попутно привезли со станции хлеб и вернулись снова за кладью.

Катя догнала Пинаева и Костю около дробильного отделения, мимо которого с песнями проходила последняя группа комсомольцев.

— Ребята! Пашка, Костя! Работнули-то сегодня как!.. Ты, Костя, обязательно приводи своих на наши кружки.

— Дай ему хоть отдохнуть-то, — шутливо пробасил Пинаев.

Рабочие с громом ввалились в столовые.

— А ты куда, артист? — окликнул Бутов Костю.

— До своих хочу податься…

— Не прокуратничай, айда ужинать с нами…

— Ага! — враз одобрили Пинаев и Катя. — Идем, мы талоны тебе купим.

Парень конфузливо остановился.

— Неловко, поди?

— Брось баловать, — потянул его шахтер. — Ты кидай-ка свою деревенскую чемоданию и — ко мне в шахту. Нечего бездорожить. Теперь, землячок, у рабочего не путлявые тропы, а широкая полоса. Вон и ваши идут ужинать.

4

Снег липкий, как пена, одел тайгу и рудник. Замутневшее небо щетинилось шкурой голубого песца. В воздухе плелись снежные хлопья. Снег пышно оседал на ветвях, на крышах бараков, на копрах шахт, таял за воротниками и на лицах людей.

Три сотни плотников и лесорубов разбились на артели. Они пробуравили ногами снежную канаву и остановились около конторы. В это же время из автогаража пропыхтели машины. На дворе слышались крики конюхов, ржание лошадей, треск сбруи.

Гурьян вышел на крыльцо без кепки и поднял кверху руку. Рабочие подвинулись ближе.

— Сегодня мы, товарищи, боремся за выполнение второго пункта новой программы, — начал он. — Мы знаем, что эта программа может быть жизненной, если основные кадры будут удовлетворены жилищем, едой и одеждой, если мы сумеем механизировать главные части рудника. Постройки делаются для вас. Каждый шахтер и старатель должен знать, что такая-то квартира строится для него. Я верю, что ни один из рабочих Улентуйского рудника не пожелает больше прочитать в газетах об очередном позорном прорыве. Администрация же должна дать вам условия для работы. Мы пошли на большой риск, но думаем, что не зря… Все равно трест согласится с нами… Улентуй будет жить…

Лесорубы молчали, но по глазам, по лицам директор видел, что его слова приняты, как договор.