Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 110
Петр Поликарпович Петров
— А внизу камень, — вставил Клыков.
— Ну и что ж… Надо пробить и, как я смекаю, скорее распластнуть увал канавой…
— Рано еще, Нил, — отозвался Гурьян.
Вандаловская повернулась к директору и поддержала шахтера:
— По-моему, товарищ хорошую мысль подает. Это он толкует о бремсберге с бесконечной передачей.
— Во-во, — обрадовался шахтер.
Главный инженер шевельнул усами и открыл рот, но спорить, видимо, раздумал. После производственного совещания он, казалось, смирился, только по загадочно блестевшим глазам можно было понять, что инженер нетерпеливо ждал решения треста и партийной организации рудника.
Забойщики взялись за кайлы, и подземелье вдруг ожило, вздрогнуло, железный гул полетел к стволу шахты и дальше, к плохо греющему сентябрьскому солнцу. Откатчики сталкивались тачками в узких коридорах, грозно покрикивали:
— Эй, шевелись, шевелись!
— Закрой рот, а то ворона залетит.
7
Катя быстро шагала по своей чисто прибранной комнате и жестикулировала:
— Как не стыдно, Костя. Пьянка, карты, грязь. Фу! Связался с шайкой Алданца, этого глота… Ты парень не тот, а он сделает из тебя опять ширмача. Ну, возьми нас с Павлом Пинаевым… Ведь так же начинали с лопаты… Среди старателей большинство хороших ребят, но ты схлестнулся с теми, которые по «легкой» ударяют.
Мочалов путал загрубелыми пальцами непокорные вихры волос. В острых глазах парня таились обида и насмешка.
— Ну и научилась ты языком стукать… Хорошо говорить, когда в тепле живешь и за пайком не стреляешь.
— А тебе, кто ворота закрыл? Почему ты с ними путаешься?
На коня зарабатываешь, как Хлопушин?
— На черта он мне вместе с Алданцем…
— То-то и есть.
За перегородкой скрипнули дверью, зашеборшали спичками, раздался кашель.
— Это ты, Катюха?
— Я, товарищ Стуков.
— Мочалова просвещаешь? Жарь, из него толк будет.
Костя потел, торопливо заматывая вокруг шеи шарф, жадными глазами смотрел в полыхающее лицо «воспитательницы». Катя приглаживала стриженные в скобку волосы.
— Если желаешь, то можешь идти к Бутову. А там и угол найдем.
— Видно будет. Дай очухаться.
На улице они попрощались. С севера тянул холодный сквозняк. Шум тайги был похож на звон ломающихся тонких льдинок.
— Пошли в клуб? — предложила Катя.
— Нет, сегодня я дежурю около коней.
— Ну, в другой раз обязательно.
…У коновязи бродил с вилами ровесник Кости, толстяк и тоже бывший беспризорник, Ларька Супостат. Кони гнулись от пронизывающего ветра, громко хрумкали крепкое солончаковое сено. Завтра нужно было передать их в рудоуправление.
— Тебя не волки ли загнали? — Ларька поднял навильник и остановился.
— Не фигурь, — отгрызнулся Костя.
— А ты что пузыришься? Не отшила ли комсомолка-то? Зря, Костя, страдаешь. Там, говорят, другой фатеру снял.
Мочалов сжал кулаки и шагнул к Супостату.
— Замолчи, пока я тебе голову не сшиб!
Супостат бросил вилы и отскочил.
— Ты белены, видно, объелся. Вот, чудак, шуток не понимает…
— Знай край и не падай…
Костя зашел в избушку. От железной печки полыхало жаром. В котлах ворчливо кипела вода. От пропоченных портянок, от трубок и нечистого белья стоял тошнотный чад. Старатели курили, лежа на нарах, тесно прижавшись друг к другу. Хлопушин, по обыкновению, сидел на отдельном топчане и до крови чесал ноги. Его лысина опрокинутой тарелкой блестела в полумраке избушки. Рядом с бородой, похожей на клок конопли, расстегнув грязную бумазеевую рубаху, сидел орловец Иван Морозов.