Читать «Бом-бом» онлайн - страница 24

Не экзаменуя ящик дальше, Андрей нажал на дистанционном пульте, в обиходе прозванном "ленивец", красную кнопку и вынул из телевизора суетную душу.

Ничего определённого Андрею не хотелось. Хотелось попросту отвлечься от трудов. Полдня он покорно нёс Адамову кару - в поте лица отрабатывал свой бублик с чаем, - пора было развеяться, переключиться, но не на этот же, ей-богу, вздор.

Ещё в студенческую пору Андрей увлёкся переплётным делом - штудировал старые техники, заказывал проiлям за бывшее тогда в ходу наравне с рублём "шило" дубовый обрезной пресс со шпунтом под гобель, ножи для шерфовки кожи, штемпели, шрифт-кассы и прочие полезные штучки, подкапливал впрок фольгу, кожу, вощанку, микалентную бумагу, кипарисовые и буковые дощечки, научился сам плести шёлковый каптал и мастачить накладные латунные замочки и в конце концов так освоил ремесло, что стал по гамбургскому счёту одним, что ли, из трёх лучших питерских переплётчиков-реставраторов, в чём находил повод для небольшой гордости. В итоге, бросив аспирантуру, года три уже он рубил деньгу частными заказами. И то сказать - кому теперь нужны спецы по теоретической фонетике египетского языка Среднего царства?

Андрей подошёл к окну, чтобы оглядеть погоду. Паркет в комнате давно рассохся, некоторые планки свободно гуляли в пазах и звонко щёлкали под ногой, так что казалось, будто ходишь по ксилофону. За окном были небо, серебристый воздух, солнце (западная сторона), зелёные листья (двор населяли деревья) - словом, середина сентября, та благодатная пора, когда осень ещё не приобрела необратимый характер. Однако при этом двор был пуст, как бассейн, из которого выпустили воду.

Снаружи по оконному стеклу, осмотрительно перебирая лапками, полз зелёный лесной клоп. Откуда он на Владимирском? А впрочем - всюду жизнь. Художник Ярошенко.

Андрею захотелось туда, на волю, да и к месту вспомнился Шкловский, мелькнувший двумя абзацами выше: дескать, так не бывает, что вышел откуда-нибудь и на улице не было бы лучше. Сомнительный пассаж. Конечно, опыт ставился давно, но и тогда уже как будто случались ливни, пурга и артобстрелы. Не то чтобы Шкловский своим словам доверял, просто время было такое - жизнь здорово разогналась, человека приплющила перегрузка, так что места в нём хватало лишь на тезис или антитезис, а на обратный полюс - йок. Вот и начали чеканить императивные речения вроде: "дыр бул щыл убешщур скум вы со бу р л эз", "здравствуй, брат, писать трудно" или "смертельное манит". А нет иного полюса - нет и синтеза.

С другой стороны, тогда само время обернулось антитезисом себе же прошлому. Но каким-то странным... Как самка богомола, которая с хрустом пожирает торс самца, в то время как его телесный низ безмятежно продолжает смертельную миссию оплодотворения.

Того и гляди, богомолица эта произведёт на свет время-синтез блаженный хилиазм/миллениум.

Андрей спустился во двор, где действительно было лучше, чем там, откуда он вышел.