Читать «Бом-бом» онлайн - страница 11

- Похвальный строй мыслей, - улыбнулся граф Нулин, и жёваный воск под его лицом выпятил бугры. - Что ни говорите, судари мои, а у младости перед нами есть один неоспоримый козырь - младость.

- Вот вам образчик целостной натуры, - с бесхитростной прямотой вынесла суждение графиня. - Тут вам и делу время, тут и потехе час. Не то что иные нынешние ветрогоны: принарядятся павлинами - и на проминку. И никаких вам помышлений о долге и службе!

- Кстати о павлинах, - ввернул словечко князь Гаврила Петрович. - Как мой пернатый беглец?

Граф кликнул слугу и велел ему позвать в гостиную Федота с птицей.

- И захвати, братец, клетку из моей коляски, - добавил от себя Гаврила Петрович.

Граф между тем поведал гостям, что беглый попугай сам залетел в его оранжерею и облюбовал под насест - губа не дура - коричный лавр, где и был изловлен садовником. Потом Нулин рассказал о самом садовнике, чья история и впрямь оказалась занятной, так как был он не заурядным заморским мастаком регулярных парков, понаторевшим в обчекрыжке зелёных кущ, но здешним вольным вертоградарем, к тому же духовного сословия - из поповичей. Звали его Федот Олимпиев, и постиг он своё ремесло путём чудныiм и сокровенным с юных лет каждую ночь снилось ему возведение сада, так что в конце концов он овладел этим искусством в таком совершенстве, что знал норов каждого цветка, каждого куста и дерева, какие только есть на свете, а когда примерился наконец к устройству сада наяву, то все саженцы у него прижились, а яблони и сливы по первому же году дали плоды. Осенённый этой благодатью, Федот прославился в округе, и поскольку отец его наставлял паству в сельце Нулинке, то граф не преминул нанять Божьей милостью древознатца к себе в услужение. Ну а грех неверности сословному преемству Федот за собой не признавал: ведь рай - это и вправду в первую очередь сад. Если, конечно, без крючкотворства.

Явившийся садовник, помимо попугая, сидевшего у него на руке, как ловчий сокол, прихватил с собой жену и милую, с южным матовым цветом лица, десятилетнюю дочурку, в тугих светло-русых волосах которой красовался лиловый розан. Позади семейства топтался графский слуга с золочёной клеткой на пальце.

- Вот он, мой Карпофор - даритель плодов, зодчий сего парадиза! - с избытком вдохновения воскликнул Нулин. - Он вашего красавца словил, ему, князь, от вас и награда.

При последних словах попугай пронзительно свистнул, распахнул алые крылья с шафрановым подбоем и перемахнул с руки Фомы прямо на голову струхнувшей дочурки. Следом, ущипнув толстым клювом лиловый цветок в её волосах, он призадрал хвост и бесстыдно испражнился на платье девочки. Разумеется, бесцеремонную тварь тут же водворили в клетку, однако дитя было неутешно - в помёте птицы оказалась столь едкая мочевина, что дымящаяся капля прожгла материю и, как тавро, отпечатала на правой лопатке бедняжки метку, весьма напоминавшую кириллическую букву "наш". Сомнений не было пернатый оракул сделал выбор.