Читать «Большое небо» онлайн - страница 195
Кейт Аткинсон
И покрывать преступления им обоим, знамо дело, не впервой. Когда доктор Траппер убила тех двоих, которые похитили ее и детку, Джексон уничтожил улики, а Реджи соврала, хотя знала правду. Чтобы доктору Траппер, сказал Джексон, не пришлось жить с этим до конца своих дней. Так что Реджи давно уже в курсе, до чего легко перейти границу, отделяющую закон от беззакония.
Перед глазами внезапно встала эта картина – доктор Траппер шагает по дороге, прочь от дома, где лежат двое, которых она убила. Доктор Т. была вся в крови, несла детку на руках, и Реджи подумала тогда, какая доктор Траппер величественная – прямо героиня, королева-воительница. Две польки, сестры, стояли обнявшись, с вызовом глядя на тело Стивена Меллорса. У обеих прямые сильные спины танцовщиц. Героини – не служанки. Они были прекрасны.
Много лет назад, когда Реджи спасла Джексону Броуди жизнь на железнодорожных путях, она думала, что он пребудет в ее власти, ее
– Праведном компромиссе, – напомнил он ей.
И, как сказала однажды доктор Траппер: «Есть справедливость, а есть закон. Какая связь?»
До того порочно, что праведно. Смахивает на название какого-нибудь кошмарного кантри, которое вечно слушает Джексон Броуди. Реджи понимала, что ей придется немало пошевелить мозгами, прежде чем она вновь вырулит на прямую дорогу.
Она полистала музыку на айфоне Ронни и поставила «Флоренс и Машину». Когда заиграл «Голод», Ронни стала тихонько подпевать, а добравшись до второго припева, обе уже во всю глотку орали: «Нас всех терзает голод». А потом схватились за руки, и сжали кулаки, и торжествующе их воздели. Они были как Тельма и Луиза, что вот-вот дадут по газам и полетят с обрыва, только с обрыва они не полетят, они поедут домой.
Они – Кэгни и Лейси. Сестры Бронте. Близнецы Крей. Полицейские. Женщины.
– Так чё, до скорого, – сказала Ронни, высаживая Реджи в Лидсе.
– Ну знамо дело, – сказала Реджи.
Что бы сделала Татьяна?
– Мистер Броуди?
Сэм Тиллинг, рапортует по телефону.
– Здоро́во, Сэм.
– Но не очень здо́рово. Не знаю даже, как сказать. То есть знаю, просто…
– Ты давай не тяни.
– Наш Гэри, мистер Броуди. Он умер.
– Умер? От чего?
– От диабета, я так понял. В гостиничном номере – впал в кому и умер, утром его нашла горничная.
– А Кёрсти в это время где была? – спросил Джексон.
– Не с ним. Он был один. А миссис Рулькин – на Большой йоркширской выставке с сестрой и еще примерно тридцатью тысячами других людей.
– В какой гостинице?
– В «Мальмезоне», в Лидсе. Перед этим пил в баре. По результатам вскрытия, в крови высокая концентрация алкоголя.
– Уже и вскрытие провели?
Надо же, как быстро Гэри упаковали для вечного покоя.
– Ага, уже. Миссис Рулькин сказала. Смерть от гипогликемии. Списали на естественные причины.
– И я говорила: «Покупаешь даме пить?» Если ты дама, он говорил, весь собой доволен. Ой, я говорила, а ты шутник, я понимала. Люблю шутников. Мой отец был великий клоун цирка, хотя, если честно, не смешно. В России же. Мне водку. Пожалуйста. А ты не местная, да? – он спрашивал. Ха-ха. Да ты по-настоящему комик. Я сразу видела, я говорила. Спрашивала его, есть его жена, а он говорил нет. Я его спрашивала, есть его любовница, он говорил нет. Еще один или два стакана, я его вела за галстук в номер – бизнес-апартаменты, красиво, спасибо, – как собаку в поводке. Еще выпивали мини-бар. Смотрели телевизор, я говорила, не могла пропускать «Балкера». Он лежал кровать, стал побелеть, сказал: «Деточка, мне не очень хорошо. Сахар крови упал. Я, понимаешь, диабетик. Зря столько пил. Давай отдохнем минутку». И что, перестать веселить? – говорила я и садилась верхом, как будто я всадник, а он лошадка. (Секса не было, не беспокойтесь!) Нет, прошу тебя, деточка, правда, не надо. Голос слабый уже. Ему правда нехорошо. Тогда я набирала лекарство шприцем и тыкала его – тык! тык! – иголкой, и он говорил: «Нет, не надо, это что? Это же не инсулин? Мне сейчас нельзя инсулин, деточка». А потом он отрубался, а я слезала с постели и все подтирала. А потом сидела с ним. Бдение. Пока совсем не умер… Да, миссис Рулькин, совершенно точно. Мертвый. Последний поклон. Концерт окончен. До свидания! Соболезную и ля-ля-ля. Приятно вами сотрудничала, миссис Рулькин. Рекомендуйте меня своим друзьям.