Читать «Большие чемпионы» онлайн - страница 340

В отличие от него упертая американка продолжала стоять на своем. «У людей есть право на собственное мнение, — сказала она, — я выставляла очки в соответствии с тем, что видела». Однако, похоже, она видела какой-то другой бой. Например, она отдала пятый раунд Холифилду, в то время как это был лучший раунд Льюиса: на 11 ударов Эвандера он ответил 43 своими, причем куда более увесистыми. Однако леди настаивала на своем. «У меня нет никаких проблем с этим боем», — сказала она. Больше всех на этот образчик справедливости взъелись феминистки, которые считают, что женщинам не дают ходу в спортивных организациях, что в какой-то степени верно, а Юджиния Уильяме дала в руки их противникам сильный козырь.

Позже журналисты выяснили, что и у Лэрри О'Коннелла, и у Юджинии Уильяме были серьезные финансовые проблемы до боя Льюис — Холифилд, но после него они их каким-то таинственным образом счастливо разрешили. Однако ничего так и не было доказано. Правда, имя Юджинии Уильяме стало в боксерском мире нарицательным для обозначения крайне некомпетентного или предположительно «заряженного» судьи.

Матч-реванш был намечен на 13 ноября 1999 года. Однако интерес к нему оказался не так велик, как ожидалось. Америка ждала его с некоторой апатией, несколько показной, как скоро стало ясно, но все-таки апатией. Свой национальный символ она уже потеряла, теперь осталось только констатировать факт.

Со временем, однако, выяснилось, что потерять национальный символ совсем не так страшно, как потерять работу. Привыкли к этому быстрее, чем думали. Но на месте исчезнувшего символа осталась пустота, вакуум, который был тем более ощутим, что ранее его роль выполнял такой достойный человек, как Холифилд. Тайсон при всей его бешеной популярности вызывал некоторое чувство неловкости. Национальный символ все-таки не должен быть похож на Кинг-Конга, и именно поэтому широкая публика не огорчилась, когда сначала в 1990 году его лишил титула Бастер Даглас, а затем в 1996 — Эвандер Холифилд, который в жизни сыграл роль Рокки, оставив Тайсону играть роль Ивана Драго с соответствующим исходом. Когда в матче-реванше новоявленный Драго совершенно по-драконовски попытался откусить супротивнику голову или, по крайней мере, ту ее часть, на которую у него хватало зубов, это только укрепило репутацию Холифилда. Он поднялся теперь на недосягаемую высоту. Он оказался так велик, что против него просто невозможно драться честно. А то, что он оказался вдобавок кобелем, так репутация бабника еще никому не мешала. Даже среди феминисток. Они ведь выступают только против того, чтобы их шлепали по задницам в общественных местах, а не против того, чтобы их хорошо удовлетворяли в постели. В том, что Холифилд делает это хорошо, сомнений не было. Слишком уж симптоматичным было героическое молчание его подруг. К тому же он их явно не обижал, раз они даже не пытались слупить с него деньги.

И вот на месте такого матерого человечища, воплощения мощи американского духа и тела оказался какой-то англичанин, запойный шахматист и любитель путешествий. Впрочем, Леннокс Льюис не занял его место. Психологическая самозащита американцев не позволила ему встать на пьедестал поверженного Холифилда. Просто пьедестал опустел, а англичанин стал лишь обладателем некоего спортивного титула, к тому же неофициального.