Читать «Большая стирка (сборник)» онлайн - страница 21

— Ты издеваешься?! — усомнилась я. — А миргородская лужа возле твоего дома, забыла? Ливнёвка вечно замусорена, забита — коммунальщики не чистят. Целый океан плещется, пройти невозможно. Помнишь, ты с ЖЭКом за ту лужу воевала?

— Ага! — восторженно, влюблённо подхватывает она. — А утром та лужа промерзала до дна… Идёшь — ледок под каблучками на весь двор звонко, степклянно: хрусть-хрусть. И эхо от шагов отдаётся в сонных многоэтажках. А невидимая синичка: «Пинь-пинь!»

Голос дрожит, в трубке всхлипы и сморкание. Телефон отключается. Ну, хоть кто-то ностальгирует по нашему ЖКХ!

Ремейки

Ну вот, остались позади, пронеслись, отшумели новогодние праздники. Отбабахали петардами и пробками от шампанского, отзвенели бокалами, отшуршали хвоёй и гирляндами, откричали тостами и застольными песнями, отстучали ножами, отзвенели вилками с холодцом и пельменями.

Все домашние события в эти дни разворачивались под непрерывный бубнёж включённого телевизора. Новый год уже и не Новый год без телевизионного фона: его то прибавляют, то приглушают, в зависимости от обстоятельств.

А то с криком: «На пятом „Соломенная шляпка“ идёт! Обожаю „Соломенную шляпку“!» — переключают канал под протестующие вопли молодого поколения: «Фу, сколько можно смотреть такой отстой?!»

Это для них отстой, а в нас десятки воспоминаний детства взметнутся, всколыхнутся… Дайте мне, наконец, поностальгировать и окунуться в детство и юность: разве не для этого существует Новый Год?

Новый Год уже и не представить без Иронии судьбы, Служебного романа, Кавказской пленницы, Ивана Васильевича, Джентльменов, очкастого недотёпы Шурика, Труса, Балебеса и Бывалого. И, увы, с некоторых пор — без ремейков этих фильмов.

Любимые оригиналы, сто раз виденные, я смотрю одним глазком, пока хлопочу на кухне. Ничего не попишешь: традиция, ритуал — не нами заведено.

Ремейки выключаю сразу и категорически. Я консерватор и признаю только то, что видела в первом варианте. Без разговоров! Да, не смотрела, не видела, но решительно осуждаю! У меня заранее враждебное, предвзятое к ним отношение, предубеждение к режиссёрской, операторской и актёрской работе. Я знаю, что буду не столько смотреть фильм, сколько под лупой выискивать недостатки, высмеивать, фукать, гримасничать, придираться — зачем меня провоцировать на придирки?

Один знакомый защитник ремейков сказал, что моё поведение напоминает поведение только вылупившихся гусят. Первый, кого они увидели — тот их мамка, за ним они доверчиво спешат. Человека увидят — за человеком. Собаку — за собакой. Кошку — за кошкой побегут, переваливаясь и косолапо загребая лапками.

Дескать, нельзя цепляться за прошлое и зациклиться на однажды увиденном. Существует такое понятие, как «новое прочтение классики». Нужно экспериментировать, интерпретировать, оценивать, сравнивать.

Но зачем переделывать милое, старое, привычное, уютно вросшее в нашу жизнь? Взяли бы да сообразили что-нибудь своё собственное, новое. Правда, из нового почему-то получаются сплошь ёлки-моталки, розы-мимозы и любовь-морковь.